Попаданка в академии драконов 4

Я пулей проношусь к другой башне, облетаю – и почти сталкиваюсь с Ареном. Взмываю вверх, он – параллельно мне, усмехается, тянет руку… Мы уносимся высоко в небо. Сложив крылья, камнем падаю вниз. С силой распахиваю их и ныряю в сторону. Смазано проносятся мимо магические печати, строения, патрульные гвардейцы. Ветер свистит в ушах, я несусь так стремительно, что кажется, оторвусь от преследования. Но рядом разгорается золотое сияние, показывается Арен. Сворачиваю за башню – он следом. Я вверх – и он вверх. Я вниз – он туда же. Взмываю по спирали вокруг башни, а он несётся прямо надо мной, спине щекотно: то ли он дотянулся, то ли ветром меня щекочет.

Оттолкнувшись от башни, меняю направление. Арен не отстаёт, кричит сквозь шум хлопающих крыльев:

– Я тренировался с пяти лет!

Опыт за ним, но ведь стремление к победе тоже что-то значит! Налегаю на крылья изо всех сил. Верх-вниз-вправо-влево, по кругу, спиралью, отталкиваясь от стен и резко сворачивая – Арен всегда рядом. Горит спина, горит само сердце. Но я должна попытаться его обогнать! Рывком выворачиваю к башне Арена, мчусь туда, еле вписываюсь в поворот вокруг неё, забирая ниже. Арен проскакивает надо мной, а я, почти коснувшись земли, несусь к беседке.

У неё-то меня, точно ураганом, сносит Арен, притискивает собой к ажурной белой сфере. Лёгкие жжёт, я тяжело, судорожно дышу. Он держится за беседку когтями так крепко, что не стоит и надеяться на освобождение, но я бью распластанными крыльями, толкаюсь. Безрезультатно. Арен накрывает меня, как сеть. Крепкая и упрямая. Можно попробовать освободиться, ткнув его в стратегическое место, но это и моё стратегическое место теперь…

Хватаю ртом воздух, пытаюсь надышаться после безумного полёта.

– Не убежишь, – хищно улыбается Арен. Его глаза горят так, что почти больно смотреть. – И ты обещала мне поцелуй в беседке, помнишь?

– Помню, – сипло отвечаю я. – Сейчас отдышу…

Вдох-выдох, вдох-выдох. Голова кружится, но ощущения восхитительные, какая-то безумная эйфория заставляет улыбаться, наполняет лёгкостью.

– Лер-р-ра…

По коже щекотно и весело разбегаются мурашки, из груди рвётся ответное:

– Ур-р-р…

Слева жалобно хрустит завиток стены беседки – так сильно Арен сжал когти.

– Ур-р-р, – игриво повторяю я.

От Арена во все стороны разлетаются золотые потоки. Кажется, в беседке что-то загорается. Дымок тянется вверх, но Арен смотрит только мне в глаза.

– Пожар потуши, – шепчу я.

– Не могу. – Он порывисто целует – сразу глубоко, жадно.

Раскалывается под его когтями завиток беседки, но Арен цепляется когтями ближе ко мне. Пахнет дымом, но от этого поцелуй только острее.

Пшшш!

Струи воды взмывают вверх, осыпаются крупными каплями. Арен закрывает нас крыльями, улыбается. Эта вода, в отличие от той, что льётся в тренировочном зале, мочит одежду. Десятки проникающих со всех сторон ручейков напитывают ткань, и с кожи поднимается пар – не только Арена, но и моей.

– Я горю? – спрашиваю с улыбкой.

– Конечно… – Он наклоняется к моим губам, и сердце обмирает, снова стучит и обмирает… Арен отстраняется. – Так, надо срочно бежать.

Обхватив меня за талию, он взмывает вверх. Мои крылья наполняет ветер, я убираю их, чтобы не мешали.

– Что случилось?!

Арен пикирует к своей башне. Уцепившись за карниз крыши, ногой раскрывает окно и подсаживает меня на подоконник. Едва я прыгаю на пол, пробирается следом и закрывает створки.

– А мы были здесь и ничего не знали, – он, сложив крылья, сдёргивает с себя камзол и отбрасывает в угол, за ним – мокрую, липнущую к рельефным мышцам рубашку…

– А… Арен… что случилось?

Он протягивает руки, и золотистые горячие потоки воздуха вмиг высушивают платье и волосы. С его тёмных сильнее завившихся от воды прядей капает вода, стекает по торсу. Он в штанах, то есть одет, но зрелище тянет на восемнадцать плюс. И, кажется, мне жарко.

– Элор предупредил, что отец отправился искать источник пожара…

Наверное, лучше отступить, но не могу шелохнуться, наоборот – тянет шагнуть вперёд, прижаться к Арену, к его сияющей золотом коже. Я лишь касаюсь – кожа у него горячая, и капельки воды тёплые-тёплые. Совершенство без единого изъяна… горячее и моё. Арен распахивает руки, но не спешит обнимать – наблюдает. Я прижимаюсь к его груди, и он накрывает меня руками и вновь раскрывшимися крыльями. Набатом гремит его сердце – так громко и сильно, что я не слышу своего… потому что оно бьётся с ним в унисон.

***

Сложно степенно шагать по ярко освещённому коридору в обитель целителей: ощущение лёгкого опьянения кружит голову, всю переполняет странным чувством, будто во мне кружатся весёлые шипучие пузырьки, как в бутылке сладкой газировки, и мешают думать. А ведь я ничего не пила – только целовалась, целовалась и целовалась. Арен, держащий меня за талию, еле держится на ногах и что-то уркает-муркает довольно. Песню на драконьем напевает?

– Арен, а ты уверен, что Дарион не слишком рассердился?

– Мы же потренировались, – Арен склоняется к моему уху и прикусывает мочку.

– Но не так, как он просил…

– Это детали, – отмахивается Арен и целует меня в висок.