Попаданка в деле, или Ваш любимый доктор (СИ)

— Я тебе покажу костёр! — полная праведного гнева, я изловчилась и пнула Веля под колено, а он не остался в долгу и засветил в скулу со всего размаха.

В висках зазвенело — меня швырнуло в сторону. Я споткнулась о деревянную кадушку и упала на спину, а совсем рядом в пол вонзились зубья. Вся жизнь перед глазами промелькнула.

На улице оглушительно визжали бабы, в доме рыдали роженица и дети, прошмыгнувшие в комнатку.

— Папка! Папкааа! — пятилетняя девочка бросилась к отцу и вцепилась ему в ногу, но тот отшвырнул её прочь, как собачонку.

— Сделайте что-нибудь! — раздался голос.

— Пусть накажет ведьму! — перебил его другой.

Первым на помощь подоспел Пискун. Сделав кульбит в воздухе, он выпустил в лицо Велю серое облачко, и под крышей дома мгновенно разлилось зловоние, будто это сделал не тиин, а скунс. Вель закашлялся, согнувшись пополам — в этот момент ворвались двое мужиков и скрутили болезного.

— Пустите! Кхе-кхе-бхых! Пуститеее!

— Эл, ты как? — Пискун спланировал мне на грудь, и я поднялась, слегка пошатываясь.

— Нормально… — подавив приступ кашля, кое-как выбралась на свежий воздух и привалилась спиной к стене.

Фуух… Из меня едва не сделали поросёнка на вертеле. Весёлый мир, ничего не скажешь. Как говорят, хороший тамада и конкурсы интересные.

Мимо мужики протащили брыкающегося пьяницу и, невзирая на брошенные охрипшим голосом проклятья, окунули в бадью с водой. А потом ещё раз. И ещё.

— Простите, нейра, — держа на руках свою кроху, ко мне подошла Эйла. Она была слабой и бледной, еле на ногах держалась. А подол рубашки измазан кровью.

— Куда ты? А ну-ка быстро ложись, — схватив под локоть роженицу, я завела её обратно в дом. Дверь была открыта нараспашку, и едкий запах почти выветрился. Не думала, что мой Пискун такой вонючка. Зато с ним и перцовый баллончик не нужен!

Перетрусив, тиин забился в самые глубины моего кармана и сидел там тихо, как мышка.

— Ты молодец, Пискун. Настоящий рыцарь.

Тихий голосок отозвался:

— Зато ты просто мастерица притягивать неприятности, Эл. А это только третий день…

В доме царил погром. Хорошо, что мой чемоданчик не пострадал! Зато на полу была разлита грязная вода и валялись брошенные вилы. В дом вбежала девочка лет пятнадцати, дочка Эйлы, и принялась споро убираться.

И вдруг подумалось — да, в семье одни девочки. Бедность, но дети чистые и опрятные, видно, что здоровенькие. Велю бы пить бросить да за ум взяться, а там и дом с участком в порядок привести. Ладно, сейчас главное успокоить плачущую роженицу, которая пыталась накормить малышку, а потом можно и с этим дебоширом побеседовать. По душам, так сказать.

Глава 6.

Когда всё успокоилось, Эйла с малышкой уснули, а любопытные разбежались, я вышла на улицу. Теми зеваками, что не спешили кидаться на мою защиту, оказались дружки Веля. Они частенько выпивали вместе, вот и сейчас прибежали поддержать товарища и посмотреть, как он будет наказывать “чёрную ведьму”. Может, именно они его и надоумили устроить расправу? А что потом отвечать придётся, пьяные мозги не подумали.

К счастью, шум привлёк адекватных соседей, которые знали, что я помогла Милли разродиться живой девочкой и ничего против меня не имели. Мужики и бабы, знающие, что ссориться с целительницей себе дороже, утихомирили Веля, а его дружков прогнали со двора. Эту компанию никто в деревне не любил. Они и дебоширили, и шумели, и работали, спустя рукава.

Здесь успела побывать и Тори — бабушка малышки Эллен, и Берти, которую я успела прозвать “русской красавицей”. Они принялись квохтать надо мной, ругая Веля на чём свет стоит. Дали мокрый платок, чтобы к саднящей скуле приложить. Надо будет по приезду домой покопаться в колдовских снадобьях и найти средство от синяков, иначе завтра буду красоткой с синим лицом.

— Да вся деревня знает, какой этот Вель дурачок. Как выпьет, так сразу в драку лезет! Я бы ему задала, ух! — и Тори покачала кулаком.

В качестве извинения деревенские снабдили меня продуктами натурального хозяйства — корзинкой свежих яиц, головкой сыра, овощами и ароматной изумрудной зеленью. Подарили мне куриную тушку, завёрнутую в промасленную ткань и присыпанную сушёными травами, хрустящий хлеб и несколько жареных окуней.

Ну, хоть с голоду не пропаду. Как и в родном мире, готовить мне некогда. Только там я чаще всего покупала или заказывала готовую еду, в крайнем случае жарила яичницу на скорую руку или варила пельмени.

— Вот, молочком запейте, нейра. Что ж вы такая тощенькая, и покушать, наверное, некогда, — сочувственно качала головой соседка, прикладывая руки к полной груди. — Вы только не серчайте, нейра. У нас в Лихой не все такие, как Вель.

А молочко оказалось вкусное, особенно если запивать им лепёшки с луком и сыром. Когда трапеза была окончена, я поблагодарила деревенских женщин за хлеб-соль, и пошла искать местного бузотёра.