Попаданка в деле, или Ваш любимый доктор

Постояв несколько секунд в ступоре, я, вздохнув, вооружилась лопатой из сарайчика, пристроенного позади дома. Пришлось закопать цыплёнка в саду, не могла же я выбросить его на улицу! Где живём, там и гадим – не мой принцип.

После этого петь уже не хотелось. Внутри поселилось странное, необъяснимое беспокойство. Да ещё в сырной лавке я столкнулась с нейтом Ойзенбергом – тем самым, который собирался загубить Милли. Скользнув по мне взглядом – в глазах мелькнуло узнавание, – он вдруг остановился и недовольно поджал губы. Раздувая ноздри, как бык при виде тореадора, гордо вздёрнул подбородок и продефилировал к выходу.

О, я физически почувствовала источаемые им волны ненависти и презрения и послала в ответ лучи диареи. Надеюсь, долетят.

После, наконец, посетила ювелира – мастера Кройса, которого хвалил литейщик. Благо сохранились эскизы хирургических игл. Если этот нейт Кройс и был магом, то мне открываться не стал. А заказала я у него набор – колющие, режущие и тупоконечные для разных типов тканей. Я всё-таки надеялась, что совсем скоро смогу оперировать.

Хирургические иглы разительно отличались от швейных. В форме дуги, не со сплошным ушком, а распиленным сверху, чтобы можно было быстро вставить нить.

– У меня как раз остался последний слиток ниция, он не окисляется, – проскрипел ювелир.

Это был дедок лет восьмидесяти, но бегал на удивление шустро для своего возраста.

– Пискун, алярм! Что такое ниций? – мысленно воззвала я к товарищу.

– Это редкий металл со склонов северных гор, он не считается драгоценным, но в последние годы вошёл в моду. Обладает лёгкими магическими свойствами.

Ага, и стоит как крыло самолёта – подумала, едва услышав названную цену.

Ладно, не краснеем и помним, что лучшее вложение – это вложение в саморазвитие. Лучше пусть у меня будут крутые иглы из ниция, чем какая-нибудь железная фигня. И весьма радует, что в этом мире знают про кетгут – саморассасывающийся шовный материал, получаемый из кишечника овец. В медицинском чемоданчике Эллен я нашла несколько мотков.

Почти сразу, как я вернулась домой, на перевязку прискакал Вайс. Сосед выглядел довольным, потому что боль стала гораздо меньше после вскрытия гнойника.

– Напрасно я сомневался в магах, тот ваш ножик и впрямь как волшебная палочка.

И хохотнул.

На этот раз он отвернулся и ни разу не взглянул на рану, чтобы вновь не оконфузиться. Правда, то и дело покряхтывал, когда я меняла повязку и обильно смазывала палец мазью.

Когда дело было сделано, Вайс положил на стол ещё один полусорен:

– Это вам за труды, нейра.

А потом вдруг стукнул себя по лбу костяшками пальцев.

– Забыл, олух! Пока вас не было, соседи с конца улицы стучались.

Я приподняла бровь. Так-так, интересненько. И кого мне там ветром надуло?

– А зачем, не знаете? – спросила, протирая рабочий инвентарь спиртом и бросая грязные салфетки в медную посудину.

– Дак почему ж не знаю? Знаю! У Келена-лавочника жена рожает!

– И что, меня собирались позвать?

Работает сарафанное радио, работает! Пусть многие опасаются магов, это не беда. Всегда найдутся те, кто верит в чудо. Справимся.

– Пойдёмте, отведу вас, – пациент приглашающе махнул рукой. – Келен хорошо зарабатывает, уж он с оплатой не поскупится.

Упаковав в чемоданчик лишь самое необходимое, я быстро снабдила Вайса инструкциями и сунула бутылочку мази. Будет сам себе перевязки делать, ничего сложного там нет. Тем более, я ему подробно объяснила, откуда у него взялся паронихий. А через три дня тогда пусть на приём приходит.

Сосед проводил меня к дому лавочника Келена, на улице он был одним из самых больших и ухоженных. Над калиткой возвышалась увитая цветами арка, к дому вела дорожка из белых гладко отёсанных камней, в стыках между которыми зеленела молодая пушистая трава. В цветнике притаилась группа каменных гномов с лопатками, а из будки торчала скучающая пёсья физиономия. Едва мы вошли, собакен наградил нас меланхоличным взглядом, зевнул и отвернулся. Хорош охранничек.

Вайс забарабанил кулаком в дверь:

– Эй, сосед! Выходи, я тебе магичку привёл!

Вдруг за нашими спинами хлопнула калитка.

Раздался скрипучий голос:

– Это на кой здесь магичка, если позвали меня? Объяснитесь, папаша.

Мы с Вайсом синхронно обернулись. Следом за нами во двор заходил, по всей видимости, Келен в компании согбенной старушки. Хозяином дома оказался рослый мужчина лет тридцати трёх, со светлыми, зачёсанными назад волосами, широкой грудной клеткой и небольшим животиком, повисшим над поясом штанов. Неброская, но чистая и добротно скроенная одежда выдавала в нём человека, принадлежащего к среднему классу.

А вот бабуля сразу внушала опасения. Внимательные, глубоко посаженные глаза под морщинистыми веками глядели цепко и недобро, словно она уже почуяла во мне конкурентку и собиралась если не пристрелить собственными руками, то точно нанять киллера.

Позади неё робко семенила девушка лет девятнадцати с растерянным выражением лица, ей явно было неловко. Взглянув на меня, поспешно отвела взгляд. Её рыжие волосы были собраны в две косы с лентами, а поверх простого голубого платья накинут белый передник.