Попаданка в деле, или Ваш любимый доктор

Когда пациент внезапно идёт на поправку, даже если врачи уже готовы отключить аппараты жизнеобеспечения. Когда человек, которому предрекали смерть ещё в младенчестве, проживает долгую и хорошую жизнь. Когда встаёт тот, чей шанс на поправку был меньше одного процента.

Отчаяние било фонтаном, рождало внутри злость – волну за волной. Они накатывали толчками, заставляя сердце биться громче, а непознанную силу, которой я не доверяла, которую боялась, разгораться под кожей.

Разорвав рубашку старика Лусима, я коснулась пальцами его груди. Повела вверх и стороны, по дугам рёбер, по ледяной коже. Закрыла глаза, позволяя вспыхнуть другому зрению, где весь мир в ало-чёрных тонах.

Сначала думала, глазные яблоки лопнут от напряжения. Долго бродившая внутри магия, наконец, нашла выход и хлынула потоком. Я видела, как на вдохе расправляются альвеолы лёгких, как по сосудам течёт багровая жидкость, как пульсирует слабое сердце. Это напоминало какой-то старый мультик, когда герой, уменьшившись до размеров эритроцита, попал в тело другого человека, чтобы «починить» его изнутри.

И да, мне надо было очень быстро разобраться, как именно чинить. И слушать свою интуицию, потому что кроме неё у меня больше нет подсказчиков.

Я чувствовала пульсацию, чувствовала, как фамильяр собирает магию по всему телу и концентрирует её в руках. Пальцы словно налились свинцом, подушечки нещадно покалывало, кожа раскалилась, хотя внешне ничего не поменялось.

Я нажала на грудь Лусима сильнее, представила, как перекидываю мост от себя к нему и как в его тело вливается живительный поток. Как золотистая искрящаяся взвесь проникает сквозь кожу, окутывает изнутри сосуды, бежит по нервам, изгоняя заразу.

Пискун говорил, что очень важны желание, намерение и визуализация. Я старалась изо всех сил, представляла, как начинает работать диафрагма, как расправляются лёгкие, как бежит по сосудам кровь – не чёрная, а ярко-алая. И постепенно перестала управлять этими картинами. Теперь они рождались сами, неслись полноводной рекой и управляли мной.

Мир сузился до койки больного, мы стали с ним единым организмом. Вместо звуков в ушах – только гудение крови. Я дышала глубоко и сильно, и грудь Лусима вздымалась так же. Кожа его согрелась, бледность уходила, сменяясь нормальным розовым цветом. Дыхание выравнивалось, а чернота, которая с самого начала пугала меня, растворялась, бледнела, её место занимал ровный алый цвет.

Не знаю, сколько всё это длилось, время перестало иметь значение. То ли минута прошла, то ли несколько часов. Я рискнула убрать руки только тогда, когда тёмные потоки исчезли полностью.

Моргнула – мир вернул свои обычные краски.

Пискун издал победный клич, а меня вдруг шатнуло. Делла подхватила под руку.

– Вы в порядке? – спросила тревожно.

Я прислушалась к организму – тело окутала лёгкая слабость. Лусим погрузился в глубокий сон, щёки его порозовели, на коже выступили капли пота, дыхание было спокойным и ровным.

– Пресветлая Матерь… – зашептала Лайна, и губы её дрожали. – …чудо. Просто чудо! Волшебство…

Она упала на колени перед ложем отца и расплакалась.

– Эл, ну я же говорил! – тиин запрыгал, как воробушек. – У тебя получается, надо только поверить в свои силы!

Мои чувства были… смешанными. Это одновременно была я, Елена Аркадьевна из третьего роддома, и не я – магичка Эллен из столичной Академии. Или я просто боялась поверить в свою обновлённую личность, в новые способности и возможности. Дверь так близко, стоит лишь потянуть за ручку, осмелиться и открыться новому. Не за это ли сама ратовала?

– Нужно осмотреть остальных… – Я решительно направилась к вчерашнему жениху, который лежал на кровати такой же обессиленный, как его отец до этого.

На этот раз я действовала увереннее, нельзя медлить и позволять страху и неуверенности брать верх. Первый раз, делая разрез скальпелем на живом человеке, я жутко боялась, руки тряслись, по спине градом катился пот. Но с каждым разом получалось всё лучше и лучше.

Магия – почти такой же инструмент, только требует более тонкой настройки.

В следующие несколько часов я успела опробовать силы ещё на четверых, а потом резко накатила слабость. Под охи и ахи Деллы, которая следовала неотступной тенью, сползла на пол и сказала:

– Хочу есть. Я голодна, как волк.

Уже знала, что магическую энергию восстанавливают еда и сон – это особое топливо. И если боевые маги больше всего нуждаются в жирной, масляной и мясной пище, то целители – во фруктах и овощах.

Но я была не согласна с такой несправедливостью! Поэтому, когда мне наперебой начали предлагать утку, жареных карасей и яйца, не отказывалась. Ела так, что за ушами трещало, да ещё и закусывала свежим луком и хрустящим хлебом. Оставалось удивляться, как только желудок столько вместил и не лопнул.

А потом я бессовестным образом вырубилась прямо за столом. Это была яма без дна, где я парила, а вокруг мелькали отрывки из моих собственных воспоминаний о прошлом и воспоминаний Эллен. Картины из Академии заставляли сердце тревожно трепетать и искать разгадку, которая по-прежнему была скрыта за семью замками.