Попаданка в империи василисков

Мы шли быстро, но недостаточно. Меня уже нес не только Калебирс, даже он уставал, мои мужчины несли меня по очереди, когда ноги не хотели больше двигаться. У Халлонии, точнее у ее гарема, ситуация была немного лучше, их двадцать, а значит времени на передышку больше, пока понесут остальные и очередь снова дойдет до тебя.

Вскоре начало смеркаться. Стало заметно холоднее. Мы остановились. Все просто присели на прохладный песок, наслаждаясь проникновенным холодом. Никто ничего не говорил. У меня, например, слишком пересохло в горле, чтобы из него можно было выдавить членораздельные предложения.

По крайней мере, не было никаких сведений о том, что здесь водятся какие-то песчаные чудовища, а поэтому никто не носился сломя голову, ища очередную пещеру. Всем просто нравилась  эта прохлада. Даже Халлония молчала, будто загнанный зверек, смотря перед собой. Каким-то чудом песок прилип даже к симпатичному лицу девушки, но она не стряхивала его. Куда там, мы все так выглядели. И никого это сейчас не волновало.

В какой-то момент Лютимар достал из своего рюкзака бутыль воды и передал ее мне. Я встретилась с ним взглядом, беловолосый мужчина подбадривающе кивнул, улыбаясь уголками губ.

Я отпила совсем немного, а потом передала емкость с живительной влагой по кругу. Бутыль осушили очень быстро. Одна только Халлония не отпила, отстраненно смотря в одну точку. Мужчина, что сделал ее беременной, выглядел встревожено. Хотя я не знаю, переживал ли он за нее или за ребенка.

Я, пошатываясь, поднялась с места. Приземлилась рядом с бизнесхерумен, хватая за ворот платья пришедшую в себя женщину.

- Или ты пьешь воду, или я вливаю ее тебе в горло сама, выбирай, - прохрипела я, - ты носишь в своем животе чудо этой империи. Перестань засовывать голову в задницу и образумься!

Она смотрела на меня остекленевшим взглядом секунд пятнадцать, а потом… разревелась, утыкаясь сопливым носом в мое плечо. И откуда только жидкость в организме берется?

Я растерянно отвела взгляд, встречаясь глазами с повеселевшими мужиками. Рыдания все усиливались, я робко погладила Халлонию по голове.

30

Горькие резонансные всхлипывания разносились по пустынной округе минут десять. Мне казалось, что от этого «Ы-ы-Ы-ы-Ы» земля ходуном ходит. Мужчины тактично поотворачивались, давая возможность раскрасневшейся, сопливой Халлонии выплакаться.

- Ну… ничего же страшного не случилось, - старалась успокоить я ее, - выберемся целыми и невредимыми, не стоит так расстраиваться. Подумаешь, прогулка по песочку… Еще ведь маленький срок, родить не успеешь. А даже если и так, пусть хоть и девочка родится, будем ее прятать от мужиков, чтобы даже случайно не посмотрели.

- Т-ы-ы н-не по-о-имае-ешь, - ревела что-то едва ли внятное девушка.

- Хорошо. Я не понимаю. Так, может, ты успокоишься и расскажешь, чтобы поняла?

Тут она отлепило мокрое лицо от моего плеча, и подняла голову.  На меня смотрели заплаканные глаза-щелочи.

- Мой ребенок от мужчины из Кадар-гана, я изменила гарему и всем своим мужчинам, пока была там, даже по срокам не совпадает, крошке всего четыре месяца, а не пять, как я всем соврала, - прошептала женщина одними губами, чтобы услышала только я.

Я встала и оттащила Халлонию немного подальше, под подозрительные взгляды уже своих мужчин.

- То есть как? Здесь разрешено многомужество и мужские гаремы, но связь с мужчинами из других государств – измена? – недоумевала я.

- Примерно так, - всхлипнула собеседница.

- Господи! Ты же наверняка одна из самых богатых женщин в мире, но боишься что парни, которые даже не совсем тебя любят, если судить по их действиям, сочтут твою связь с другим за измену? Я, конечно, не специалист в любовных делах, но мне кажется, они только рады будут, если ты их отпустишь. Тебя ведь никто не держит, можешь быть счастливой с настоящим отцом своего ребенка. И никому не лгать.

- Кому я тогда буду нужна? – прозвенели набатом ее слова, - то была случайная связь на одну ночь. Рабство останется здесь навсегда, Азриэлла, оно позволяет женщинам чувствовать себя нужными. Я не откажусь от этого.

Это какая-то медвежья нужность.

«- Ты же не нужна никому, куда ты пойдешь?» - вторили слова Толика в голове.

У меня были силы уйти. А у Халлонии их нет. За нее говорят какие-то детские травмы, наверняка. Взрослая женщина с израненной психикой маленькой девочки. Ей бы и хотелось быть по-настоящему любимой, но она совершенно не понимает, как поступить. Непонятно, было ли в ее жизни хоть что-то хорошее, как пример. Ведь в самом-то деле большая часть мужчин Эрнела озлобились на женщин, сразу стали считать их извергами после наложения проклятия. Даже Лютимар на первом отборе рассказывал, какие они ужасные и что одна я буду такой прекрасной и хорошей.