Попаданка в империи василисков

Мне показалось, она даже на мир смотрит по-другому. Абсолютно не испорченная. Я ей совершенно не подхожу, жизнь прожил полной всякого дерьма, видел все пороки человеческой личности, гниение общества, разложение индивидуальностей. Сам страдал слабодушием, жестокостью и безразличие к чему-либо. Что может волновать, когда весь мир у твоих ног, ничего уже не может удивить, все приелось…

Люди всегда будут страдать, другой природы им не придумали, по крайней мере, так я думал.

И вот. Теперь я сам чувствую это. Боль в груди? К чему это? Зачем? Почему мне так хочется, чтобы она сейчас оказалась передо мной? Почему до сих пор не переспал с ней, как делал это с остальными? Магия решила бы все. Но отчего меня волновали ее чувства?

Когда-то я поклялся себе, что ни одна женщина не сможет приручить меня. Все они были одинаковыми, я мог прочесть похоть, под копирку, в их глазах, мог понять, что ими движет, как  сейчас стрельнет глазками или поправит платье, чтобы лучше были видны якобы красивые ноги.

Миром правят деньги? Миром правит красота?  Мир подвластен людской харизме. Девушки любят плохишей. И я мог им быть для любой проходной самки.

Но не для нее.

Азриэлла же не то, что платье, она брови-то сдвигает по-другому, удивляясь. В каждом движении этой женщины есть что-то для меня, мужчины, сердце которого уже утыкано ее взглядами. А она ведь даже и не понимает, насколько влияет на меня. Насколько исправляет.

34

Азриэлла

Мы сидели у костра на обширной, едва цветущей, поляне. Вечерело. Солнце потихоньку скрывалось за деревьями. Ветки в огне трещали, создавая уютную атмосферу. Саадар притащил сюда такое-то бревно, чтобы я села на него и ничего себе не простудила, все-таки тут уже не жаркая пустыня.

Я прислонилась к мужчине плечом, прикрыв глаза, представляя, что сижу под теплым пледиком у камина, опустившись в бархатное высокое кресло. Языки пламени ласково бы щекотали каменные стены камина, играясь с подкинутыми деревяшками  А я бы так и заснула, потом маясь с уборкой золы.

Саадар заботливо обнял меня одной рукой, вытягивая из полудремы, перекидывая ветки в огне, на котором мы зажарили какое-то животное, палкой. Его мужественный и такой любимый профиль выглядел сосредоточенно, в серых глазах отражались ленты огня, поднимая в моей душе нежность.

Мне думалось о моих будущих супругах. Сейчас рядом только Саадар, но что с другими? Я переживаю. Они ведь, правда, сейчас места себе не находят. Такие разные, но все хорошие. И все мои. Печально думать о том, какими грустными сейчас могут быть зеленые глаза Резара, взволнованным благородное лицо Саадара. А Лютимар… кажется спокойным, но я уже успела убедиться, что и в этом мужчине иной раз пылает огонь похлеще, чем бывает у Берсерка. Что касается Лаосара, то я не уверена в том, что он испытывает ко мне. Этот мужчина куда опытнее меня в жизни. И я пока что не замечала в его действиях большой любви. Хотя иной раз, кажется, что он пришел развлечься, просто со скуки, словно пятнадцатилетний подросток с приглянувшейся девушкой. Возможно, что я ошибаюсь. Не все люди открываются так просто. А он вполне похож на того, кто может пытаться скрываться под разными масками.

Мы с Саадаром весь день плутали в этом лесу, но так и не обнаружили ничего важного, более того, не смогли даже выбраться из зарослей на какую-то другую местность. Маг постоянно чувствовал какие-то волшебные импульсы, да и я несколько раз смогла их уловить, вот только определить откуда они исходили, не получалось. Похоже, очередной бог играет с нами.

Когда укладывались спать, я все думала о своих мальчиках и о том, как выбраться из этой ситуации с наименьшими затратами нервных клеток для всех. Пришла к единственно верному выводу на данный момент – надо спать. Утро вечера мудренее.

Когда проснулись, Саадар снова стал кормить меня зажаренным мясом. Я была безумно благодарна заботе, но думалось о том, что этот день должен был быть посвящен Лаосару, так как его я выбрала первым на своем втором отборе, получается, он идет после Саадара. Но ведь никто не виноват, что так получилось и я здесь без него, не буду себя коробить.

Заметив мое грустное состояние, Саад подбадривающее улыбнулся, погладив меня по плечу, не видавшему мыла уже несколько дней.

- Не волнуйся, - решил мужчина удариться в утешения, выбирая лучшие куски мяса, чтобы отдать их мне, - все с ними будет хорошо, понимают ведь, что ты жива, а значит, глупостей не натворят.

- Все равно неспокойно.

Саадар ничего не ответил, просто чмокнул меня разок в губы, что было действеннее любых утешений. Честное слово, сразу стало легче, когда сердце снова пошло во влюбленный пляс.

И тут мы оба почувствовали неподалеку какую-то магию, только в этот раз она была раз в пятнадцать сильнее и четче, подзывая к себе. Мы с придворным магом отлепились друг от друга и встревожено начали собираться, чтобы успеть, пока волшебство не истощилось.

Мне кажется, так резонировать может только что-то большое, как храм, например.