Попаданка в мир теней

— Ну, нет, так нет, у меня там целый зал ждет, — мужчина ткнул в сторону входа в кабак, из которого его парой минут ранее выдворили. И двинулся, покачиваясь, в ту сторону. Поразительные стойкость и настырность!

— А есть кто-то более… представительнее в твоем списочке? — с надеждой спросила у огневика.

— Этот еще самый приличный, — пожимал плечами Бобб.

Все ясно, он решил показать всю тщетность моих потуг. Вот же… Слов приличных не найти даже.

— А что ты хотела? Этот мир суров, деточка, каждый выживает, как может. Выходцам из разрушенной Лимарии приходится волочить свое существование именно так. Кто-то, как Лари, прячется в беспробудном пьянстве, ведь алкоголь — та самая призрачная возможность уйти от этой убогой реальности.

— А другие? — зацепилась я за слово.

— М?

— Ты сказал «кто-то». Значит есть и другие?

— Несомненно, есть. Но они уже давно опустили руки, перестав бороться. Забились в свои норки, да и живут себе тихо-мирно. Даже семьи умудряются заводить. Чего-чего, а люди умеют приспосабливаться. Я вот даже преуспел, кабак свой открыл. Для таких же, как Лари… Несмотря ни на что, мы должны держаться вместе.

Ничего не поняла. Все эти люди… Они будто не осознавали, что вместе могли бы давно уже поменять собственные плачевные состояния. Их все устраивало? Да ни в жизни не поверю!

Но взгляд Бобба, в котором, как оказалось, читалась вечная грусть не только о былой любви к Алейне, но и о тех счастливых мирных временах прошлой жизни, говорил о многом. Как может человек, который не верит в себя, поверить в других?

— Я должен идти на рабочее место. Нужно отрыть свое питейное заведение. Ты со мной? — прервал мои размышления Бобб. Я покачала головой.

— Пойду пройдусь. Мне нужно подумать.

— Будь осторожна. Не забывай прикрывать лицо, тени все видят, — принял мой ответ мужчина и сделал предупреждение, от чего я тут же натянула капюшон пониже. А следом он ушел.

Так я и осталась совершенно одна в чужом, пока еще непонятном для меня мире. Да, Алейна появилась здесь на свет, но в ее воспоминаниях он совершенно иной. Более чистый…

Что же делать? Вернуться к Агате? Нет! Тот путь был не для меня.

Бродя мимо узких вонючих улочек, стихийных рынков и побирушек, что выпрашивали милостыню, я думала о том, что эти люди сами дали власть над собой Мелинде. Чем ниже они падают, тем сильнее ее влияние на тени. Но ведь это можно изменить! Я верю в это, кажется…

Порыв откуда-то взявшегося ветра сорвал капюшон с моей головы, а к моей одинокой фигуре тут же подлетела тень, словно заглядывая в мое лицо. Не успела ничего предпринять, как она тут же, будто почувствовав зарождающийся магический всплеск, унеслась куда-то ввысь. Это было плохо. Очень плохо.

Не прошло и пары минут, как гул голосов постепенно начал стихать. Я в испуге спряталась за первой попавшейся поверхностью, коей оказалась бочка с каким-то соленостями.

Раймонд… Он шел в своей ипостаси темного божества меж рядами продовольственных товаров, которыми была напичкана маленькая площадь, где я и оказалась. Шел, рассекая собой толпу нищих людей, что сами расходились перед ним в испуге, прерывая свои какие бы то ни было разговоры. Мой Раймонд. Тот, чей отчаянный окрик слышала Алейна перед тем, как покинуть этот мир. То есть я.

— Где она? — его шествие остановилось прямо у моей бочки, от чего я сильнее сжалась, стараясь остаться незамеченной. Голос звучал холодно и жестко.

Боги, в кого он превратился? Это Мелинда с ним сотворила?

— Я. Спрашиваю. Где. Она, — снова по слогам произнес этот суровый мужчина, чьи следующие слова повергли меня в окончательный шок: — Если вы тут же не скажете, где эта проклятая девчонка, я начну убивать вас по одному. Медленно и болезненно.

Нет! Раймонд не может так поступить! Последней каплей для моего терпения были резкий женский вскрик и начавшиеся истеричные рыдания.

— Ты будешь первой.

— Отпусти ее! — стараясь казаться смелой, я вышла из своего укрытия, становясь в полный рост прямо перед возвышающимся надо мною мужчиной, что небрежно держался своей рукой за волосы какой-то торговки.

Мир вокруг замер. Некоторое время мы боролись взглядами: мои светло-карие против его черных, затягивающих в свою пучину омутов. Мне даже на секунду показалось, что в его — мелькнула искра облегчения. Но это лишь видение.

Губы Раймонда растянулись в злой ухмылке, он брезгливо отбросил от себя плачущую женщину.

— Вот ты и попалась, птичка, — его голос был так непохож на тот, которым он разговаривал со мной, а точнее, Алейной, в прошлой жизни.

Я помнила его. Вернее сказать — вспоминала. Пусть фрагментами, но память подкидывала мне те моменты жизни, что мы провели вместе. Он так же, как и я, был пленником в королевском замке. Мы ненавидели друг друга. По крайней мере, Алейне так думала до самого последнего дня своего пребывания в этом мире. Но отчего-то ее мнение изменилось к концу. И невозможность узнать правду терзала меня до глубины души.

Что меня с ним связывало? Почему он так сильно ненавидел меня? И какого черта сейчас в его голосе скользят эти треклятые теплые нотки?