Попаданка в семье драконов 2 (СИ)

Только император за Дегона не попросил, а тут еще Тавегрин будто взбесился: называл отца трусом, требовал напасть на Аранских, пока мы с Ареном на брачных неделях. Настаивал на том, что благословение Великого дракона — не повод отступать от задуманного, привел в цитадель демонов и среди заговорщиков нашел тех, для кого благословение тоже значения не имело.

Две недели Шарон препирался с Тавегрином, пытаясь того образумить, привести к раскаянию — в этом случае при стандартной форме суда можно было рассчитывать на более низкую степень вины. В конце концов, в этой ситуации Фламиры должны были стать скромными просителями, а Тавегрин жаждал войны.

Когда император с Ланабет появились на суде, Шарон без слов понял, что им надоел фарс, и никаких предложений об обмене с их стороны не будет, да и Тавегрин не станет смиренно просить о пощаде. Шарон знал, что император с Ланабет появятся на следующий день и собирался при них закончить суд, признать Дегона виновным, но назначить легкое наказание — показать Аранским пример милосердия и потом ссылаться на него, умоляя о снисхождении, но когда Тавегрин узнал об этом плане на обеденном перерыве — он просто снес Шарону голову. В один миг, никто даже понять ничего не успел. Мать с младшим братом Тавегрин запер в ее комнатах и отправился к сообщникам.

Привели троих перепуганных мужчин. Один — медведеоборотень, по приказу бывшего начальника Халанхара помогавший второму из приведенных войти во дворец, установить бомбу в лаборатории Линарэна и под видом подарка — сундука с кристаллами — нести вестника Бездны к нашей с Ареном башне.

Никто не думал, что мы с ним отправимся в Старую столицу: там слишком много существ для драконов, ожидающих потомство, а в сундуке был последний из противодраконьих вестников Бездны, которыми убили принцев и принцесс Озарана. Но в лабораториях громыхнуло чуть раньше, преступников повязали, и медведеоборотень предпочел сознаться, после чего Линарэн утащил сундук к себе.

Третий свидетель сильно заикался и с ужасом косился на Риэль — он из подосланных убрать Элоранарра.

Свидетелей убийства Тавегрином брата Иверрена не нашлось, но несколько драконов из нашего сопровождения и ректор Дегон подтверждают, что тот сознался в этом преступлении, объяснив его тем, что Иверрен хотел ему помешать.

Нападение на нас в Старой столице после выступления Тавегрина на суде над Дегоном тоже доводят до всех через показания очевидцев, и когда всплывает, что я управляла лавовым стражем, по залу пробегает изумленный ропот, а некоторые особо любопытные высовываются из своих лож, чтобы заглянуть в нашу с Ареном. Надо же, я думала, все носами клюют после нескольких часов выслушивания свидетельских показаний.

Я сама едва держусь, то и дело прикрываю зевки рукой, но на все предложения Арена передохнуть мотаю головой или отвечаю: «Я хочу дослушать до конца».

— Доказательства обвинений в покушении на денею Валерию, на правящую семью империи Эрграй и императора в частности, в убийстве главы рода Шарона Фламира и его среднего сына Иверрена Фламира предоставлены полностью, — Элоранарр склоняет голову перед сферой на сцене и отступает к Риэль, ведущей записи у черной стены.

— Тавегрин не справился со своим пламенем, и оно разрушило его разум, — произносит Дегон. — Защита претензий и свидетелей невиновности не имеет.

Он тоже склоняется перед сферой и отступает к противоположной стене, где мама Тавегрина сидит, низко наклонив прикрытую капюшоном голову. Дегон осторожно касается ее плеча, поглаживает. Но в таком горе столь простым жестом не утешишь.

По залу прокатывается мощный голос:

— Суд готов вынести решение! Вывести подсудимого.

Глава 46

Как в свое время девушек, Тавегрина будто ниоткуда выводят одетые в черное существа, почти сливающиеся с черными стенами. Он пытается идти сам, но закованное в цепи тело его не слушается, голова то и дело падает на грудь. Его мама встает, но Дегон настойчиво усаживает ее.

«Что с ним?» — оглядываюсь на Арена.

«Ему взломали щит правителей. Это крайне неприятная процедура, особенно когда ее проводят так», — Арена слегка передергивает, но, чувствую — не от сопереживания Тавегрину, просто обоим братьям Арена тоже взламывали ментальные щиты.

Тот же судейский безликий голос сообщает:

— Рассмотрев все доказательства и контраргументы, суд признает подсудимого виновным во всех преступлениях. Наказание определит степень вины.

Никто не сомневался в том, что Тавегрина признают виновным, но теперь многие с жадным интересом подаются вперед — узнать, насколько виновным его признает артефакт.

Тавегрина выставляют напротив сферы на постаменте, и та раскрывается лепестками, обнажая белый шар. В отличие от девушек-студенток, Тавегрин вырваться не пытается. «Лепестки» наружного покрытия сферы раскладываются в плоское блюдо. В шаре раздвигается зрачок, выпуская голубой луч в лицо Тавегрина. Того выгибает судорогой, но одетые в черное существа держат крепко. Жалобно звякают цепи.

Луч сияет долго, будто пытается прожечь Тавегрина. Наконец, гаснет, и Тавегрин повисает на руках сопровождающих.