Попаданка в семье драконов 2 (СИ)

Добрались до суккуба, расплатились. Не знаю, как: может, у Заранеи в этом обличье пропала способность очаровывать, а может, все произошло так быстро, что она не успела повлиять на Ланабет, но возмездие свершилось. И император оглашает войска победным ревом. Пикирует на мечущуюся без управления тварь, выдыхает белые от накала лепестки огня — прямо в точку слияния Заранеи с существом, в новую рану. С бока оторвавшегося куска Безымянного ужаса уже сползает принесенная суккубом защита, и орки опять пускаются в магическую пляску, а драконы, эльфы и маги Эерана ударяют по обнажившемуся нутру пестрой волной заклинаний.

Содрогнувшись всем телом, существо падает дырой на землю, как когда-то сделала более крупная часть. По защищенной облачной броней шкуре бесполезно палят перезарядившиеся пушки, а часть демонической воронки всасывается в щели. Остаточная воронка проскальзывает дальше. Еле успевают отскочить вампиры, смерч перемалывает серых чудовищ Безымянного ужаса вместе со скелетами и затихает.

Чуть поодаль, под охраной грифонов и выросших из земли лоз, эльфы тоже строятся для группового заклинания.

Вокруг оторванного куска вздыбливается земля, из нее выскакивают серые твари, щупальца, ударяют по эеранской армии, расплескивая по земле алую кровь. Проседает грозовой панцирь защиты и снова поднимается, когда чудовища и щупальца всасываются обратно.

Вспыхивают над ранеными печати исцеления, армия отступает.

А земля опять поднимается, и проседает купол, когда его обитатели выскакивают из земли, точно змеи из нор, ударяют отступающих эеранцев и орков. И кажется, что эта часть существа — дышит. Или бьется, как сердце.

Император и Рингран отдают приказания, тут же вступают в дело маги и драконы земли, ставят каменные блоки на пути чудовищ, а огнедышащие драконы зависают в воздухе, плюются яростным огнем. Водяные драконы встают в связку с озаранским королем, замораживающим насылаемые ими волны вокруг серых тварей. А драконы и маги воздуха смерчами вырывают обмороженных врагов и разрывают их на части, отшвыривают в сторону, ближе к изменившим танец оркам, и под действием их группового заклятия на замороженные ошметки падает молот из черной магии, сплющивает так, что на пару метров уходит под землю.

«Небо светлеет», — вдруг произносит Арен и выплевывает очередной раскаленный добела сгусток огня.

Ударив по врагам, с трудом поднимаю голову: черное небо вокруг Нергала все такое же темное, и луна светит ярко, но возле горизонта слева и справа сереет, будто размывается. Кажется, время вампирского бога истекает. С его помощью может пропасть и помощь Магарет.

«Надо атаковать быстрее, — предупреждаю я. — Магарет подняла свое войско, чтобы досадить Нергалу, она может уйти вместе с ним».

«Я передам отцу, Элору и Ринграну, — отзывается Арен. — Нам надо поторопиться».

Он выплевывает белые столбы пламени три раза подряд, и я всем телом чувствую, как от этого напряжения в его груди разливается пустота. Он устал. Я устала. И, если оглянуться на наших драконов... они почти все держатся на земле, хоть это и опасно, и частота их магических ударов после шока от внезапного нападения снизу, стала реже. И Элоранарр, как и мы летающий над войском Магарет и вампирами, плюется огнем не так часто, как раньше.

Пушинки или, правильнее сказать, инаи... больше не могут вытягивать из закрывшего прореху Безымянного ужаса свою магию. Огромные, как драконы, пушистые, крылатые, они на дальней стороне поле боя помогают заградительному отряду стихийных магов, щитовиков и земляных драконов: налетают на взбирающихся на каменные стены и щиты серых чудовищ, разрывают на части и отбрасывают назад, в сумятицу боя, не позволяя убежать, спрятаться где-нибудь в Эеране.

«Спасибо, Пушинка», — благодарю я.

«Наш яд на них не действует, это все, что мы можем сделать», — звучит в голове ее мелодичный, мощный голос.

И бой продолжается...

Заходящее солнце разливает алый свет по изрытой, измаранной кровью и серой жижей долине. Оно раскрашивает все, но грозовые облака щита на Безымянном ужасе и его оторванной части не подхватывают общий для всех окрас, будто солнце Эерана не может коснуться его. Хотя скелеты драконов и демонов,

упрямо грызущие разделившихся врагов, отливают розовым. Мерцают баллоны пяти дирижаблей.

Алое сияние, просвечивает трон Магарет и саму богиню смерти, и кажется, что она искупалась в крови. Напротив нее, на небольшом участке темного неба, на фоне затухающей луны парит Нергал. Преображенные вампиры собрались вместе и, коленопреклоненные, подняли к нему измененные его магией лица. Подходить к ним боятся, даже меня Арен попросил их не трогать, хотя нужно узнать, что с Никой и Санаду: в этой источающей магию, трансформированной в жуткую форму толпе их узнать невозможно. И хотя многие безвозвратно сгинули внутри Безымянного ужаса, я утешаю себя тем, что среди уложенных в отдалении тел Ники и Санаду нет.