Попаданка в семье драконов

– Он сильнее всех чувствует голод, наверное, чтобы сдержать его в случае чего, – Арен выступает вперёд так, чтобы прикрыть меня плечом. – Или опасаются побега. Не знаю, зачем он им нужен, но вряд ли они его так рьяно искали только ради возможности выставить на поле боя.

Над замком разворачивается плотный купол из голубых шестиугольников. В каждом из них будто вплавлено изображение львоподобного зверя с букетом цветов.

Санаду оглядывается. Его бледное лицо испещрено вздувшимися венами, глаза алые. Нам он едва заметно улыбается, а при виде потянувшихся к входу дубов и эльфов качает головой.

В чём-то я его понимаю: сопровождение из дубов впечатляет, и степенность эльфов, их сверкающие драгоценностями плащи, латы их рыцарей – всё это слишком красочное, слишком помпезное для такого серьёзного момента. Впрочем, я, миловавшаяся с Ареном, не лучше.

Вампиры исчезают в коридорах замка, мы с Ареном тоже поднимаемся и заходим в просторный светлый холл, украшенный жёлтыми и оранжевыми цветами, а эльфы в сопровождении деревьев вышагивают к лестнице.

Арен останавливается возле жёлтого букета. Эльфы всё ещё идут к крыльцу.

– Эти цветы так напитываются природной магией Белой скалы, – Арен нежно касается жёлтых лепестков, – что после срезания не увядают несколько месяцев. Это одно из достояний Анларии, их вывозят во все страны Эёрана и, как дары, в иные миры.

Тряхнув головой, Арен переплетает свои пальцы с моими и ведёт дальше по холлу. Один из караулящих на поворотах стражников (на груди у него герб с подобием льва, сжимающего в лапе цветы) указывает дальше по коридору:

– Зал для совещания там, ваше высочество.

Над ступенями крыльца показываются кроны дубов, макушки эльфов. Неспешный народ.

«А они собираются приходить? – интересуется Пронзающий. – А то такое чувство, что ребята решили явиться к самому концу совещания».

Возможно, он прав, и эльфы таким образом просто пытаются сократить время общения с архивампирами.

Переглянувшись, мы с Ареном устремляемся по широкой ковровой дорожке в сторону зала совещаний. С каждым шагом воздух будто сгущается. Голоса доносятся из открытых дверей, но глухо, будто чем-то искажённые. Едва переступаем порог просторного зала с высокими стрельчатыми окнами, отчётливо начинает звучать резкий голос светловолосого главы эсганского кантона:

– Да, вы не ослышались, мы будем участвовать в битве, если вы предоставите нам восемь тысяч жертв. Не старых. Не смертельно больных.

У меня перехватывает дыхание: сколько-сколько?

Архивампиры стоят полукругом, напротив них, спиной к витражным окнам, император с Ланабет (та упирает лук в пол перед собой, сжимает его крепко) и Линарэном, король Озарана, Шарль, трое статных мужчин с проступившими на скулах чешуйками. В стороне чёрными тенями застыли два представителя Пат Турина.

В зале нет ничего, хотя по более светлым пятнам на стенах понятно, что недавно тут висели картины, стояли шкафы. Похоже, Шарль очень ответственно отнёсся к обеспечению безопасности: здесь просто негде спрятать оружие, бомбу, вестника. Просматриваю зал зрением Видящей: всё покрыто шестигранным полотном щита, таким же, каким отрезан от врагов весь замок – как я понимаю, тот самый родовой щит, который быстро снять может лишь Шарль. Участники совещания плотно окутаны магией, не разобрать, что под ней, и я опять накладываю ограничивающую печать. Теперь, когда убедилась в безопасности, можно спорить.

– Восемь. Тысяч. Жертв, – медленно повторяет король Озарана. Его глаза вспыхивают голубоватыми ледяными отсветами. – Это слишком много, даже если вы решите накачать энергией всех вампиров. Нецелесообразные траты, ваши младшие как боевые единицы не стоят таких затрат.

– Это не для еды, – презрительно возражает Изрель и качает головой, магические кристаллы в её причёске и серьгах недовольно помигивают. – Это для ритуала, после которого мы на несколько часов станем на порядок сильнее. Сильнее, чем после поглощения жизни. Но жертв нужно много.

– Поподробнее, – Линарэн вытаскивает блокнот. – Можете точнее сказать, насколько усилитесь, какие свойства приобретёте, к каким последствиям…

Прежде, чем я успеваю воскликнуть, что восемь тысяч жертв – это немыслимая цена за усиление, император вскидывает руку, обрывая его на полуслове.

– Вы требуете невозможного. Тысячу-другую смертников мы могли бы вам предоставить, но восемь тысяч…

– Даже тысяча – много, – чеканю я.

Ланабет чуть склоняет голову. Арен, крепче сжав мою руку, под пристальным взглядом озаранского короля, Санаду и Вааразариза тянет меня к остальным драконам. У самого старого архивампира в петлице желтеет цветок, явно стащенный из вазы в коридоре. Санаду склоняет голову, всем своим видом показывая, что ему происходящее не нравится. Но, похоже, в этот раз он опять в меньшинстве.

Глава эсганского кантона продолжает резать слух своим голосом:

– Восемь тысяч жертв, и вы получите шесть воинов, по силе соизмеримых с драконами с денеями…

У драконов широко распахиваются глаза, а Линарэн аж подпрыгивает и шумно дышит:

– Как? Как такое возможно?