Попаданка в семье драконов

Саран просто и без лишних слов протягивает руку. Приподнявшись и шире раскрывая крыло, чтобы ни на секунду не оставить меня без прикрытия, Арен протягивает свою через костёр. Они соприкасаются тыльными сторонами ладоней, и когда Арен отнимает руку, на ней посверкивают морозные завитки.

Он садится и обхватывает меня за талию, я накрываю его ладонь своей.

Витория по-прежнему не сводит с меня взгляд, и я… снова принимаюсь разглядывать стены. За её спиной на неровном сколе камня среди прожилок вкраплений странные пятна, напоминающие следы двух небольших, обращённых мизинцами друг к другу ладоней.

Опять поворачиваюсь к Витории. Насколько понимаю, она тоже была человеком. Интересно, как она восприняла превращение в дракона? Где была? Как сбежала от Культа? Саран, судя по всему, на нашей стороне, значит, и она должна быть с нами заодно. Теоретически.

«Арен, мы ничего у них не спросим? – крепче сжимаю его руку. – По поводу нападения на Академию, Культа…»

«Лера, иногда прошлое должно оставаться прошлым. Намного важнее то, на чьей стороне они сейчас».

– Твоя денея Видящая, – по интонации Сарана трудно понять, спрашивает он или утверждает.

– Да, – на это отвечаю я: не надо обо мне в третьем лице, я вполне могу сама участвовать в разговоре.

Чуть нахмурившись, Саран обращается ко мне:

– Сможешь снять с Витории печать Культа?

Моментально снова выпускаю дар на свободу: на лбу окутанной бело-голубой магией Витории чернеет нарисованный глаз – символ Культа. По центру он пронзён иглой с капелькой кристалла в навершии. Точно такими иглами запечатан третий глаз ректора Дегона.

– Саран, ты прекрасно знаешь, что Видящие эти печати распутывать не могли, – в голосе и душе Арена искреннее сочувствие. – Они разработаны во времена, когда Видящие были реальной угрозой Культу, и печати проникают так глубоко в тело, что их нити связи с носителем невозможно перерезать.

– Но Валерия денея, возможно, это даёт ей больше возможностей.

Вдруг понимаю его боль от того, что денея – его душа, сердце, вторая половина – связана, под угрозой влияния извне. То ли сама, то ли это Арен слишком ярко представил его чувства.

– Печать глубоко внутри, связана со всеми жизненными органами даже более крепко, чем клятва крови. После открытия дара Леры, – Арен крепче прижимает меня, – мы интересовались вопросом, но нет никаких наработок, нет даже намёков на то, как Видящей можно убрать такую печать.

Даже не знала, что меня хотели таким образом привлечь к борьбе с Культом.

Чёрный глаз с иглой в зрачке искажает лоб Витории, словно что-то хищное смотрит с её лица, жадно облизывается, обещая меня поглотить…

Заглушаю дар – невозможно спокойно смотреть на эту штуку.

Плечи Сарана чуть поникли, да и Витория, кажется, огорчена. Наверное, они надеялись на мою помощь, а я…

– Думаю, – продолжает Арен участливо, – эти печати могут снять демоны Нарака. Те, что управляют Культом или занимаются их вооружением.

– Понятно, – Саран, сжав руку Витории, поднимается. – Надеюсь, вся эта ситуация с Культом и Безымянным ужасом скоро разрешится. Думаю, мне стоит связаться с Эзалоном, обсудить стратегию, возможности демонов.

– Если потребуется, – Арен тоже встаёт, поднимая меня с тёплого камушка, – можешь остановиться у нас, мы сейчас живём в малой цитадели.

Тонкие губы Сарана едва заметно изгибаются в улыбке:

– Не думаю, что это хорошая идея: там негде будет хранить мои чайники.

Так и представляю ещё одного кандидата на место в сокровищнице и «радость» остальных Аранских.

Замечание Сарана, хоть и напоминает о не самом приятном моменте нашего с ним общения, но невольно вызывает улыбку и у меня, и у Арена, и у Витории – это смягчает её лицо, и она сразу кажется моложе, не такой хищной. Похоже, с чайниками она познакомилась и успела проникнуться драконьими коллекциями.

Интересно, а она что-то коллекционирует?

Витория ловит мой взгляд, и мы снова приглядываемся друг к другу. С одной стороны хочется расспросить её, как у неё одраконивание идёт и в целом о впечатлениях, но с другой… эта её холодность совсем как у Сарана – он всегда меня немного отталкивал своей ледяной силой. Да что говорить, даже с Ареном они держатся на расстоянии, а ведь эта встреча прямо говорит об их взаимном доверии.

Может, все ледяные такие… примороженные?

Но даже если примороженные, они наши союзники. И они единственные дракон с денеей, кроме нас с Ареном. А эту настороженность кто-то должен нарушить.

– Приходите к нам на ужин как-нибудь, – предлагаю я. – Или на обед. Для этого не обязательно брать с собой чайники.

Саран чуть прищуривается:

– Хорошо, как-нибудь заглянем. Но сначала надо обсудить с Эзалоном десант в Нарак: решающая битва может начаться в любой момент, я должен быть готов действовать сразу. И вы тоже готовьтесь: чем ближе цель, тем сильнее желание её заполучить, а демоны стремились к избавлению от Безымянного ужаса тысячелетиями, сейчас у них всё зудит от нетерпения.

Он кажется слишком хладнокровным, чтобы испытывать зуд нетерпения, но в интонации голоса проскальзывает намёк на знакомство с такими горячими ощущениями.