Попаданка в семье драконов

Сердце трепещет. Я часто моргаю, стараясь избавиться от навернувшихся слёз.

«Ой, что будет, – причитает Рассекающая. – Что будет?»

Хотела бы я это знать.

– Ты тоже красивый, Арен, – шепчу я и, уткнувшись лбом ему в грудь, вдыхаю родной запах. – Мы ведь справимся?

– Конечно.

Взяв за руку бережно, но твёрдо, он выводит меня из гардеробной и подходит к узкому окну. Взмахом распахивает створки. Неохотно отпуская его ладонь, признаюсь:

– Такое ощущение, что сейчас начинается самое сложное.

– Так и есть.

Ну, да, нашёл чем утешить. Протиснувшись в окно и зависнув в воздухе, Арен с удивительно спокойным видом ждёт меня, даже улыбается немного. Протягивает руку, приглашая следовать за ним.

«Похоже, скучать нам не придётся», – Пронзающий не может обойтись без замечаний.

Во всём мире опять нарастает чудовищный гул, всё дребезжит, вибрирует каждая косточка. Эёран вздрагивает.

Шагнув на подоконник, пролезаю в щель окна и распахиваю крылья.

Парк исчерчен тенью защитного купола-решетки. Тёмен превратившийся в крепость дворец. Хищные живые изгороди опять сменили конфигурацию. Вода струится по желобам магической печати. Отряды суровых гвардейцев шагают по дорожкам. Всё выглядит злым, ощетинившимся, ожидающим удара.

Мы пролетаем к покрытым каменной бронёй стенам.

Несмотря на изменения дворца, Арен безошибочно находит нужное окно. Створки распахиваются от его резкого толчка, он первым приземляется на подоконник и убирает крылья, чтобы проскользнуть в зал.

Я смело пробираюсь за ним и застываю на подоконнике.

В озарённой магическими сферами огромной гостиной полно существ: сидящая на диване Ланабет, стоящий рядом император, Элоранарр и Линарэн в мундирах, Видар, Шарон Фламир и похожий на него темноглазый мужчина в такой же алой мантии, другие драконы, пять диких на вид бледных голодных архивампира со вздувшимися венами, восемь эльфов с разными дольками круга в гербах на груди, среди них отец Валариона Сейран и Беарион, дочь которого мы случайно спасли, люди – и все в коронах и венцах.

«Ой-ой», – Рассекающая опять нагревается.

Все смотрят на нас так… сурово.

«Кхм, а я лучше действую издалека», – напоминает Пронзающий.

Арен протягивает мне руку. То ли галантность проявляет, то ли не даёт убежать. Ну, что делать: спрыгиваю в зал и улыбаюсь:

– Здравствуйте.

Мы тут недавно лишили Эёран лёгкого способа спасения, вы только сразу нас не убивайте, мы жить хотим.

Глава 24

В ответ – молчание. Все продолжают странно смотреть на нас. Тут есть и оборотни: три желтоглазых старика в бархатных одеждах, с серебряными подвесками в виде лун на широких сплетённых из золота и дерева цепях. Бледный король Озарана стоит чуть в стороне, презрительно изогнув губы, уголок которых подёргивается. В его светлых глазах смесь презрения и опаски.

Молчание затягивается. Здесь собрались правители стран, они в большинстве, но никто не осмеливается заговорить о том, что меня с Ареном надо убить во благо Эёрана. Или не меня с Ареном, а Сарана с его денеей? Судя по надменному виду озаранского короля всё же нас с Ареном.

Арен тоже не спешит объясняться, неспешно осматривает каждого из посетителей. Император, как и многие из правителей, отводит взгляд. У Ланабет гневно раздуваются ноздри. Под её спиной слишком много подушек. Рядом с ней стоят только братья Арена, в радиусе трёх метров от дивана больше никого нет. Элоранарр непривычно серьёзен, ближе подступает к Ланабет. На руке рисующего что-то на планшете Линарэна натянута перчатка с золотыми и кристаллическими вставками.

Санаду вздёргивает бровь, и сеть капилляров вокруг алого глаза проступает ярче. На его изуродованном голодом лице читается… любопытство, словно он догадался, что мы что-то натворили. И лишь то, как Санаду прокручивает на указательном пальце перстень, выдаёт его волнение. Белокурый глава эсганского кантона покачивает в руке небольшой хрустальный шар. Статная архивампирша в брючном костюме смотрит только на императора. Беарион с неожиданным интересом изучает заострённые кончики своих сапог. У него, в отличие от остальных семи эльфов, на плечах и груди полукругом лежит широкая цепь с эмалированными листьями и цветами, да и корона отличается от корон остальных наместников: зубчики-бутоны выше, по ободу сверкают изумруды.

«Они мне не нравятся», – сообщает Рассекающая.

Мне сейчас тоже здесь никто особо не симпатичен, кроме мамы Арена.

Так кто же начнёт разговор? Кто скажет нам в глаза, что мы должны умереть? А может, они не стыдятся желания принести нас в жертву, а лишь боятся Арена и легендарной силы, которую даёт ему связь со мной?

Оглянувшись на остальных, вперёд выступает Беарион:

– Арендар, думаю, ты уже знаешь о сложившейся в Эёране ситуации и тех мерах, которые необходимо принять для нашего общего спасения.

Началось… сцепляю руки.

– Да, – роняет Арен.

– Ты должен поймать Сарана с его деней и притащить их в Пат Турин. Мы поможем это сделать, только скажи, чем.

Поднимаю ошарашенный взгляд на Озаранского короля: презрительно скривив губы, он отворачивается.