Попаданка в царство фейри

Неметон, как все называли оазис, казался райским садом с вечно зелёными рощами. Раскидистые столетние дубы, выглядящие как на обоях к рабочему столу ноута, мешались с ясенями с удлиненно-яйцевидными кронами. Дугообразно искривлённые нижние ветви были направлены вниз и увешаны разноцветными лентами. Усеянная плодами-крылатками, похожими на сломанные пропеллеры, земля хрустела под ногами, обутыми в сандалии с тонкими подошвами.

Это были единственные звуки, наполнявшие рощи, если не считать, конечно, тонкого журчания воды, похожего на звон серебряных колокольчиков. Именно это напомнило о том, как я хочу пить. «Интересно, разве никому во время обрядов не хочется в туалет?» – подумала я, когда мы присели полукругом, в несколько рядов, на траве возле дуба. Настолько старого, что его кора казалась чёрной и словно отполированной, лишь в нескольких местах зияли глубокие трещины, будто раны, нанесённые мечом или секирой. Или тем, чем здесь принято пользоваться.

Перед его могучим стволом встала Троули, незаметно для меня сменившая утреннее одеяние на светло-зелёный наряд, похожий на сарафан. Распущенные волосы мягкими волнами ниспадали на оголённые плечи.

– Приветствуем вновь прибывших! – торжественно произнесла она, оглядывая нас. Мне показалось, что матушка Гайте задержала на мне взгляд чуть дольше, чем на других послушницах. Затеряться в толпе, как я планировала изначально, не получилось, каким-то образом меня вынесло в первый ряд.

– Славно вам будет у нас, так пусть же и нам хорошо будет с вами! – продолжила настоятельница, и дриады, сидевшие с нами, повторили, словно эхо.

– В благословенное время послали нам вас духи, – матушка Гайте опустилась на колени. – Приближается трёхгодичный великий праздник, когда мы устраиваем поминки по великой Богине. И чтобы сделать вас достойными членами нашей общины, озеро у Зеленозубых скал должно смыть с тел память о том, что вы оставили за чертой. Относитесь к ритуалу с должным почтением, и помните, что речные нимфы, обитающие в священном озере, накажут тех, кто не отринул думы о прошлом.

Троули говорила с таким благоговением, что по телу пробегала дрожь, а я недоумевала: зачем этим нимфам проверять нас. Других дел, что ли нет? Как говорила Алиса из сказки: «всё страннее и страннее».

Одна из дриад подошла к настоятельнице и с поклоном передала той холщовый мешок, внутри которого, стоило матушке Гайте развязать его, обнаружились тряпичные куклы без лица. Их было ровно двадцать пять, и каждой досталось по одной. Моя игрушка чуть отличалась по цвету от остальных и была выполнена из ткани более тёмной окраски.

В руках дриад появились небольшие ножницы  с кривыми концами, и я с тревогой покосилась на них, не смея нарушить песнопения дриад, которыми они сопровождали нас до священного источника.

Озеро было небольшим. Тёмная вода казалась холодной, скрывающей подводных чудовищ, только и ждущих, когда им принесут в жертву очередную деву. Я оглядываясь, желая поглядеть на Зеленозубые камни и понять, почему их так назвали, но сколько ни вращала головой, так и не увидела.

Две дриады неожиданно подошли ко мне и, взяв за руки, в наступившей тишине, давящей на уши, вывели из толпы. Зелёное платье, которое я надела только этим утром, уже лежало на песке, а я осталась в одном нижнем белье, ещё том, что напоминало о доме. Вскоре и эти вещи присоединились к верхней одежде. Раздевшись догола, я не испытала смущение или стыд. Всё происходящее до сих пор казалось настолько нереальным, что я с минуты на минуту ожидала пробуждения.

Мне молча срезали довольно длинную прядь волос и с поклоном передали её матушке Гайте. Та, прочитав короткую молитву на незнакомом языке, спрятала волосы в отдельный мешочек и прикрепила его на пояс, дав мне взамен ожерелье со светло-зелёным камнем, напоминающим опал.

– Надень это, дева, – мягко произнесла она, самолично отдавая его. – И пусть духи возьмут тебя под своё покровительство. Пусть уйдут недуги, слабость, и минует ранняя седина. Пусть сердце наполнится радостью и силой, гостеприимством и искренностью.

Я выполнила то, что просили. Без сожаления, с недрогнувшим сердцем пошла вперёд, сжимая в руках тряпичную куклу, пока воды озера не лизнули ступни. Против ожидания, они были тёплыми, почти ласковыми.

Оглянувшись назад, я увидела лишь тех, кто напряжённо следил за мной, словно от этого обряда зависела жизнь всего города. Да даже если бы и так, я не испытывала к ним жалости. Меня, как щенка, в прямом смысле кидали в воду, и никто не спрашивал, готова ли я к новой жизни, хочу ли такой судьбы. Это было никому не интересно.

Я просто шла, проваливаясь в вязкий ил, пока вода не коснулась шеи, и остановилась, не зная, что делать дальше. Могли хотя бы заранее дать инструкции, что-то объяснить, но я уже поняла, что здесь никто мне не враг, но и никто не друг. Даже соотечественницы не проявляли заботы или простого участия.