Попаданка в царство фейри (СИ)

И обернулась, чтобы посмотреть Кайдену в глаза и убедить, что ничего дурного Троули не имела в виду. Защищать собиралась не от мужа, а от недоброжелателей, которые наверняка встретятся на пути девушки из другого мира, но некстати замолчала, поймав взгляд Кайдена. То ли отблески костра плясали в его светло-серых глазах, которые одновременно могли принадлежать юноше, с восторгом смотрящему на девушку, и бывалому фейри, видевшему столько красоты, что он больше не восхищался только внешним обликом, каким бы прекрасным тот ни был.

Я замолчала на полуслове, вздохнула, будто мне не хватало воздуха, и сама потянулась навстречу. Его губы коснулись моих. Слова, которыми я собралась оправдываться, мол, Троули совсем не собиралась шпионить и вовсе не для этого дала мне в помощь Асцелину и  лепрекона, так и не сорвались с языка. И я была рада этому. Никогда не любила лгать, даже по необходимости.

А сейчас требовалось другое. Всё время находиться в кольце его рук, будто защищающих от остального мира, и ощущать на губах горечь луговых трав и тепло солнца. Прошлое и настоящее свернулись в один клубок, а будущее находилось в тумане и ещё не родилось, чтобы придавать ему слишком большое значение.

— Не оттолкну, — прошептала я, когда муж отстранился и заглянул мне в глаза.

— Я знаю, — произнёс он с ухмылкой победителя и, сжав в объятиях, мягко опустил на траву. В голове снова всё смешалось, сомнения отгородились занавесом, и я с внутренним ликованием подумала, что ночи Лугнасада принадлежат мне, как новобрачной, по древнему праву крови. Той самой, что проливается в первый раз на ритуальном камне. Ведь не обязательно умирать физически, чтобы принести жертву.

Это так просто. Достаточно перейти из одного состояния в другое, и это мне удавалось как нельзя лучше, а значит, и ритуал соблюдён. Какой и что я получу взамен, сейчас было неважно.

Пусть моя помятая одежда и вызовет пересуды у слуг и заставит Асцелину выразительно поднять брови и улыбнуться, оправдываться я не собиралась.

В этот раз боли не было совсем, весь мир сжался в точку и лисицей лёг по ту сторону костра, положив большую голову на лапы и широкими ушами ловя наши вздохи и стоны.

В глубине сознания голос разума пытался было напомнить, что от связи с фейри теряется часть силы, но я досадливо, как от мухи, отмахнулась от него и снова окунулась с головой в ласки, щедро даруемые мне Кайденом. За это можно отдать и чуть больше, чем часть себя.

И всё же галантности мужа надолго не хватило. Вскоре он сжал меня в объятиях и начал действовать на грани грубости, но и это было приятно. Я чувствовала себя не женой, находящейся на равных с мужем, а ценной пленницей, которой пользуются по праву сильного, но не забывают, что за неё обещан выкуп.

И всё же близость приносила успокоение, давала понять, что пусть не любима, но я желанна. Это льстило и вызывало ответный пожар. Думать о том, что, возможно, фейри просто играет со мной, не хотелось. Ни сейчас, ни потом.

— Тебе больно? — спросил муж, заметив, что я дрожу. Покачав головой, нежно поцеловала его и улыбнулась, посмотрев вверх. Казалось, раскидистые ветви дуба укрывают нас от всего мира и любопытных глаз ночи. И даже всемогущие духи не станут мешать уединившимся для начала жатвы, потому что в такую ночь это самое почётное дело.

***

— Когда мы одни, можешь не надевать её, — смущённо произнесла я спустя некоторое время, когда мы лежали рядом и молчали. Маска будто отдаляла нас. — Я уже видела шрамы, они не пугают меня.

— Спасибо за разрешение, — насмешливо ответил Кайден и, перевернувшись на бок, опёршись о локоть, снова заглянул мне в глаза. — Человеческая жалость — это не то, что мне от тебя нужно.

— Я не из жалости, — возразила я, почувствовав укол в сердце. Нравится носить — на здоровье!

— Не обижайся, это так. Я чувствую оттенки человеческих эмоций, — муж присел и, застегнув рубашку, накинул куртку, передвинувшись ближе к огню, сделал вид, что ворошит угли. — Вид увечий причиняет боль фейри и сидам, а дриад распугнёт не хуже банши. Скоро они начнут затягиваться, и тогда…посмотрим.

Каким бы уверенным, нарочито-безразличным тоном ни были сказаны слова, я видела, как напряглась спина Кайдена и уловила сомнение. Он не был уверен на сто процентов. Вероятно, эти шрамы слишком давние, чтобы всё было так просто. Или есть ещё какие-то причины. Фейвильд нашпигован тайнами не хуже домашнего фаршированного перца.

— Кто такие банши? — спросила я, чтобы перевести тему.

Как-то совсем она не романтичная, а мне так хотелось после ночи любви веселиться, танцевать и слушать комплименты от того, кто только недавно владел мной. Эх, Даша! А ведь ещё недавно я считала себя в меру циничной и совсем не впечатлительной натурой.

— Неупокоенные души. Людей, фейри. Тех, кого не приняли сиды. Они появляются ночью у рек и озёр, чтобы постирать саван будущему мертвецу и спеть по нему погребальную, — Кайден сидел у костра вполоборота и рассказывал это обыденным тоном, будто орнитолог-любитель делился с другом описанием редкой птицы. Да, вид ужасен, но любопытная особь.