Попаданки убегают в полночь, или Академия кривых зеркал

Темнейший громко, заразительно рассмеялся. Ему шел этот смех, и мне даже захотелось смеяться вместе с ним. Я откинула голову на мощную грудь и услышала, как он шумно вдохнул аромат моих волос. Илу подогнала масло с экстрактом ночной розы. Потрясающий цветок, а запах просто умопомрачительный! Деон, кажется, оценил, или мне только чудится, что его тело стало жестким, чем гранитная плита?

– Готова? – вкрадчиво шепнул Деон.

– К чему?

Ответа я не дождалась – меня буквально вышвырнули со спины черного чудища. Несколько секунд свободного падения, и ледяные иглы пронзили тело, заставляя кричать от боли. Как итог, я наглоталась воды и, когда вынырнула, закашлялась, хватая ртом воздух. Я быстро погребла к берегу. В голове прояснилось, но не хотелось слечь с двусторонней пневмонией.

На камнях сидел Деон и нахально улыбался. Довольный моим падением, засранец невыносимый! Дракона я не видела, но видела что-то гигантское, слившееся с самой ночью, закрывавшие небо.

– Благодарю за деликатность, Темнейший, – едко бросила я, выжимая волосы. Шелк неприятно льнул к телу. Становилось холодно.

– Раздевайся, – только и сказал Деон.

Опять! Я за всю жизнь не слышала столько «раздевайся»! Но, благо, все они были не в том смысле. А это интересно, в каком?

– Зачем это? – осторожно спросила я. Все неуместные желания выветрились, поэтому держите свои руки и «нравственность» при себе, господин и повелитель Темной стороны!

– Валериан не терпит холода – это первое. Второе – озеро не просто так назвали ледяным.

Я тут же ощутила, как одежда начала деревенеть и покрываться легкой коркой инея.

– Отвернитесь, – попросила я, скинув балахон.

– Ничего нового я там не увижу, – саркастично бросил Деон, равнодушно скользнув по мне взглядом. – Да и интересного тоже. – Он выразительно посмотрел на мою грудь и иронично хмыкнул.

Не нашел, значит, меня и мое тело достойным своего темнейшего внимания! Да пошел ты! Я рваными движениями сбрасывала мокрую одежду. Всю! Даже эти короткие панталончики, которые они называли бельем!

– Так пойдет?! – зло бросила я.

Деон прошелся откровенным взглядом по моему телу: от тугих горошин сосков, вниз к тому месту, которое приличные девушки не показывают всяким хамам и наглецам, затем бедра – стройные, естественно, мне всего двадцать лет! – и так до самых пяток. В другой ситуации мне было бы стыдно и неловко, но сейчас я настолько была зла, что даже холод и сырость, которыми пахнуло от озера, не ощущались. Пусть Темнейший смотрит и знает, что ему от этого вкусного пирожного не достанется ни кусочка! Ни самой крошечной крошки!

Деон поднялся и неспешно подошел. Во взгляде чисто мужской интерес, но не тот, что полон страсти и нетерпения, а расчетливый: он не против взять, если предлагают, но настаивать не будет.

Мне хотелось сбить с него спесь, сказать «хрен тебе кто что предложит! Не обломится тебе здесь!». Я даже щеку прикусила до крови. Как же меня бесят самовлюбленные мужики, уверенные в собственной исключительности. Они думают, что стоит только пальцами щелкнуть, и любая на спину падает и ноги раздвигает. Ага, держи карман шире!

Темнейший, оказавшись рядом, рывком скинул удлиненный бархатный редингот винного цвета и накинул мне на плечи, бросив короткое:

– Не здесь.

Что не здесь? Что-то я не догоняю. У нас ведь вроде договор о взаимном не соблазнении! Естественно, я ничего из этого не озвучила вслух – меня посадили на спину к дракону слишком уж резво. Затем я и сама так вжалась в Деона, кутаясь в тепле, исходившем от него, что и не думала вступать в полемику. Как бы это выглядело: «Вы что это удумали, Темнейший? Никакого интима!» А он мне: «Да ты же сама, полукровка, льнешь ко мне, как кошка гулящая!» Поэтому всю дорогу я, да и он, решили проделать молча.

Валериан, как Темнейший назвал своего домашнего питомца, сделал круг над академией и расправил массивное крыло над широкой террасой. Деон резко вздернул меня и подхватил на руки. У меня зуб на зуб не попадал, а я еще и босая.

– Спасибо, – клацнула зубами, оказавшись в полумраке комнаты. Темновато, зато очень тепло. Ноги утонули по самую щиколотку в пушистом ворсе ковра, запах чего-то свежего щекотал нос. И вообще, мне было очень уютно в этой темноте.

Деон взмахнул рукой – и свечи в напольных канделябрах вспыхнули, отбрасывая оранжевые блики на просторную спальню.

Ах, это мы в спальне! А свежестью пахло от постельного белья Темнейшего, очевидно. Интересно, это альпийская свежесть или весеннее утро? Нужно спросить. Так, а где здесь выход. Все, я начинаю нервничать.

– Замерзла? – спросил Деон, протянув мне бокал.

– Очень.

Я зябко повела плечами и сделала глоток. Что-то сладкое и терпкое, и снова никакого вкуса алкоголя. Огненная волна прошила тело, согревая с головы до ног и окрашивая щеки алым. А может, я загорелась под изумрудным взглядом своего наставника? Повелителя и господина. Так, мне что, в напиток зелье покорности подсыпали?! Нет, нет, нет!