Попаданки убегают в полночь, или Академия кривых зеркал

Ребятам пора приступать к новым обязанностям: Илан назначен в отдел работы с магическими животными; Илу – в отдел урегулирования спорных ситуаций, под крыло к отцу. Меня очень беспокоила Элли: ей предстояло вернуться в атриум – подходящей службы с Министерстве или Академии для нее не нашлось. Я вчера по пьяной лавочке пыталась выяснить и на чем свет стоял ругала Санди. Мог бы и позаботиться о девочке, наставник ведь. Она только печально улыбнулась и попросила не беспокоиться. Это, мол, ее решение. Хорошо, что Илу вмешалась и пообещала использовать связи отца и прочее влияние богатой семьи, чтобы вытащить подругу из атриума. Я бы хотела помочь, но мой наставник даже ручкой на прощание не помахал, а писать ему и просить – делать только хуже. Я сейчас в тотальной немилости.

– Обязательно прилетай к нам, – обнимала меня Илу.

– Гэрри собирается в Пристанище на будущей недели, чтобы с ним была, поняла! – пригрозил пальцем Илан.

– Поняла, поняла, – мы все обнялись. Я снова принялась плакать. Да что же со мной такое, прям кисейная барышня!

– Все будет хорошо, – сказала Элли, взяв мое лицо в свои руки.

– Я знаю, – мы обнялись крепко-крепко, прежде чем ребята расселись в колесницы. Они взлетали, а я грустила. Пора привыкать к новой жизни, хорошо, что Гэрри тоже служил в академии. Я не совсем одна.

Меня переселили в крыло мастеров. Нет, преподавать я ничего не буду. Пока. Возможно, когда я полностью познаю и приручу свою силу, то смогу научить чему-то адептов. Но сейчас моим делом было научиться переносить щит на предметы: магией блокировать замки, накладывать защиту на ворота и прочие мелочи. Днями, а иногда и ночами, я пропадала в библиотеке, рылась в книгах в поисках информации. Через пару месяцев начнутся занятия с очередной порцией адептов, к этому времени я хотела бы разобраться с чарами. Пока у меня была только сила, которая шла целым потоком. Я пыталась научиться дробить ее, отщипывать по кусочку и прикладывать там, где надо. Дело шло медленно и неохотно, но я старалась, сам ректор Кастроу занимался со мной.

Наконец я решилась выбраться и все же навестить друзей в столице. Девочки уже извели меня через зеркало. Две недели Гэрри разрывался между работой и девушкой и звал меня с собой – скучно одному летать. И вот я решилась.

– Ну, готова? – спросил он, постукивая вожжами.

– Готова-готова! – Я закончила все срочности и, удобно устроившись в экипаже, приготовилась к полету. Я слушала пение птиц и глубоко дышала наполненным теплом воздухом. Две недели от Деона ни слуху ни духу. Что же, теперь можно точно говорить, что меня успешно забыли. Я старалась не думать об этом и смотреть в будущее с оптимизмом, но это сложно, когда сердце на осколки. Сегодня я буду там, где живет он. Буду дышать с ним одним воздухом. Возможно, мне станет легче…

Мы приземлились на площади возле Министерства судьбы. Гэрри хотел забрать со службы Илу. Понятное дело, соскучился. Я покинула колесницу и решила прогуляться по кварталу, пока мы ждали наших работничков. Может, даже съесть пирожное. Деньги теперь у меня были. Точнее, я научилась расплачиваться силой. Всего-то нужно дыхнуть в маленькую колбочку, а хозяин потом зелья сварит или еще что сварганит с помощью энергии. И поэтому в том числе в Верховном мире, чем больше в тебе силы, тем более благ доступно.

– Стилла?! – удивилась я, заметив старую знакомую в реби. Она продавала ткани в швейной лавке! Я ведь совсем позабыла о ней – слишком многое навалилось. Ах вот куда она пропала! Но как же? Она ведь в академии служила?!

Я хотела было подойти, расспросить, но передумала: вряд ли надменной темной будет приятно видеть меня. Она определенно потеряла в статусе, а мне совсем не хотелось добивать ее. Мы ведь обе проиграли в борьбе за его*** сердце. И я тоже могла – или даже могу – оказаться на ее месте.

Я вернулась на площадь. Гэрри видно не было. Подожду возле колесницы. Норны входили и покидали министерство – мне интересно было наблюдать за ними. Здесь, конечно, все было иначе, но в чем-то это та же Москва: все спешат, у всех сплошные дедлайны, все на ходу, точнее, на лету. Когда парадная дверь в очередной раз открылась, я, шумно втянув воздух, оцепенела. Темнейший.

Он был таким же, каким я его запомнила в день церемонии. Красивый и равнодушный, ко мне, конечно же. Жесткая складка прорезала лоб, губы сжаты в линию, движения резкие. Он определенно чем-то недоволен. Поджарую крепкую фигуру обтягивали черные брюки, на плечи наброшен редингот. Я с жадностью впитывала его образ, только силой воли удерживая желание броситься к нему и просить прощение за своеволие. Я выставила щиты, чтобы побороть эту тягу, впилась ногтями в ладони, болью вытесняя дурман. Да что же это?!