Попаданство со скидкой. Архалор и Ледяной мир

Я перевела взгляд на кучку моей собственности в мире сто шестьдесят девять, и возвышенный внутренний монолог на тему моды и креативного подхода к внешнему виду угас сам собой. Ну, реально выбирать я могу только из шортиков и чулок – у меня их по две пары, да и то сложностей с определением никаких – остановлюсь на чистых и свежих. А дальше… есть единственное платье, купленное Дитрихом, и к нему не слишком подходящий (но тактически важный) воротник-пелерина от прошлого комплекта. Я, похмыкивая, оделась и закрепила не до конца просохшие волосы в узел на затылке. Не самая привлекательная для меня прическа, но я же здесь целительница, так что вряд ли Грандер-Стант станет чересчур придирчив к спасительнице своей дочери, да и вообще… Сделала шаг к напольному зеркалу, отразившему меня в полный рост. Закрытый воротник-пелерину к домашнему обеду однозначно не надевают, так что графу есть на что отвлечься от моих мокрых волос. Довольно улыбнулась. Декольте на маловыразительном платье (Дитрих специально мне такое купил, стопроцентно!) небольшое, скромное, но все равно и оно, и облегающая ткань весьма убедительно намекают на то, что я супер-красавица по местным меркам.

Я победно подмигнула своему отражению и величественной поступью направилась к двери. На полпути озаботилась, правда, что идти уж слишком комфортно. А, ну да. Забыла обувь надеть. Я вернулась, и едва сунула ноги в башмачки, как после вежливого стука в комнате вновь материализовалась местная прислуга.

– Мадам, разрешите проводить вас до столовой, – с очередным приседом сказала она, и я кивнула очень по-мадамски:

– Разрешаю.

В душе умилилась такому уважительному отношению: и прислуга отлично вышколена и крайне ко мне почтительна, и граф попросил меня назначить время обеда, а не распорядился, как хозяин. Вот все-таки могут же! А то я тут после недели приключений в качестве наиле едва не разочаровалась в воспитании аборигенов! Или у них от моей… хм… красоты башню начисто сносит, тут уже не до манер?

За этими глубокими философскими размышлениями не заметила, как мы достигли пункта назначения.

Граф не то чтобы культурно поднялся при моем появлении, он вообще не садился, стоя у стола и выжидающе (и с волнением) нас высматривая.

– Ваше сиятельство, – я проделала подсмотренный у служанки книксен. Ну, графу этого полуприседа по статусу достаточно или надо наклониться поглубже? Ой, да ну нафиг, вдруг ещё мне в декольте заглянет, а я надеюсь на обстоятельную, адекватную беседу.

– Мадам, счастлив вас видеть, – граф бросил взгляд на мое платье, моргнул, не доверяя зрению, и оттого с поклоном несколько подзадержался. Спохватился и поклонился крайне учтиво.

– Прошу вас к столу, мадам, – пригласил он и самолично (несмотря на присутствие целой команды лакеев) стул мне отодвинул.

– Называйте меня «ваша прелесть», – любезно улыбаясь, попросила я.

Граф, шедший к своему месту во главе стола, споткнулся.

– Моя прелесть, мадам? – переспросил он, стараясь в меру светского воспитания не слишком демонстрировать свое удивление.

Я хихикнула. Ну да, в оригинале так и звучало «Моя прелесть», но произносить следует с бОльшим чувством, и первую гласную в слове «пре-е-елесть» тянуть подольше.

– Нет, ваша прелесть, – терпеливо пояснила, – это обращение такое. Как к вам «ваше сиятельство», так ко мне – «ваша прелесть».

Ну а что? Чем не обращение? И я так со значением грудь горделиво выпятила. Дер Грандер-Стант задумчиво на неё посмотрел и, прокашлявшись, сказал:

– Конечно, мадам. Ваша прелесть.

Вот! Ни в чем не может отказать спасительнице дочери, как и думала. Я улыбнулась одобрительно и перевела заинтересованный взгляд на сервированный к обеду стол.

О, какое облегчение! Ни одного блюда психоделической расцветки! И ничего кашеобразного или комковидного! Всё вполне узнаваемо и на глаз съедобное, аппетитное даже!

Дер Грандер-Стант мою гастрономическую любознательность оценил и, сделав какие-то свои выводы, поспешно сказал:

– Грюдендарф подадут с минуты на минуту, мадам. Его только что доставили из лучшего магазина с площади Возмездия и сейчас сервируют согласно вашему высокому положению.

Он подумал и добавил льстиво:

– Ваша прелесть.

Тьфу! При упоминании о местном национальном блюде для женщин меня реально перекосило, даже недавно обретенный статус «прелести» не удержал от гримасы. Да и название площади, на которой его купили – Возмездия – внушало определенную настороженность. Я понимаю, что для аборигенов в этом есть символизм, но… мне опять этой гадостью давиться?! Чего ради?

– Не нужно, – торопливо и уверенно заявила я, и, отловив растерянность на слегка помятом от неожиданного исцеления дочери и последующей за этим импровизированной мини-пьянкой лице графа, пояснила доходчиво:

– Я же целитель. Поддерживаю себя в оптимальной форме самостоятельно.

В глазах Грандер-Станта отразились понимание, бурный восторг и даже благоговение.