Попаданцам предоставляется общежитие! (СИ)

А вот бедной Аллине пришлось помучиться. Вид она имела достаточно безопасный, так что поиздевались над ней экзаменаторы всласть. Особенно старалась попечительская дама — не зря она мне сразу не понравилась.

К тому же, прямо посредине этого допроса комиссия увеличилась еще на одного человека. Не слишком приятным для нас образом.

Открывавшаяся наружу дверь резко и совершенно неожиданно распахнулась. Мы с Ольгой по прежнему загораживали ее своими спинами, поэтому, потеряв привычную, хоть и хлипкую, опору, чуть не вылетели в образовавшийся проем. Думаю, вид наших валяющихся на каменном полу и охающих тел доставил бы комиссии искреннее удовольствие. Не слишком долгое.

Вряд ли радостные морды чиновников будут выглядеть приятней улыбки безвременно упокоенного демилича. Так что шанс разделить его судьбу у экзаменаторов имелся и вполне существенный. Моя подруга не слишком одобряет чужое веселье. Особенно, если смеются над ней.

К счастью, вошедший успел вовремя подхватить нас и удержать от падения.

Я оглянулась, собираясь то ли возмутиться столь бесцеремонным вторжением, то ли поблагодарить за помощь — в зависимости от степени противности явившегося визитера, но, увидев спокойное лицо Вилена, как-то передумала. И просто промолчала.

Чиновник усмехнулся, легко отодвинул нас с ведьмой в сторону, подошел к столу. Коротко извинился за опоздание и присоединился к засуетившейся комиссии. Ой, что теперь будет… Бедная Аллина, не видать ей т гражданства, как своих ушей!

— Расскажите-ка о государствах нашего мира, — задала очередной вопрос, десятый уже по счету, попечительская любительница бус.

На первый взгляд тут все было достаточно просто. Наша Лягань, конечно, — самое лучшее, доброе, миролюбивое и благополучное государство в мире. Соседний Пивань — воплощение зла, террора, бедности и прочих приходящих на ум ужасов. Все, находящееся на других континентах — нецивилизованные и отсталые дикари… Проблема была только с Винелью — еще одним расположившимся рядом государством. Эта небольшая торговая республика то становилась союзницей Лягани и, одновременно, — олицетворением добра и справедливости. То заключала договор с Пиванем, превращаясь в сборище коварных и жадных купчишек.

Стороны Винель меняла так часто и быстро, что отследить ее текущий статус было почти невозможно. Вроде бы в последних газетах писали о дружбе с этим замечательным государством…

— Не заслуживающая доверия коварная Винель, — испуганный голосок Аллины отозвался в моей голове похоронным звоном: неужели все-таки завалили бедняжку?

Я зло скрипнула зубами, мавкообразная дама торжествующе ухмыльнулась, один из чиновников начал собирать лежащие на столе бумаги… Вот ведь заразы!

— вы совершенно правы, — сожалеющим тоном (интересно, по чьему именно поводу?) неожиданно произнес Вилен. — Официальное подтверждение союза Винели и Пиваня получено сегодня утром.

Если бы сейчас перед членами комиссии появился голодный упырь или требующая их собственного мяса Йожка — эффект был бы существенно меньшим. Все, включая и не верящую своему нечаянному счастью Аллину, ошарашено уставились на абсолютно невозмутимого чиновника.

— Я считаю, что такое правильное понимание ситуации вполне достойно гражданства, — все так же спокойно и хладнокровно продолжил он.

Уррра! Победа!

Глава 8

О благородных троллях и опасных комендантах.

На волне ликования от так удачно сданного экзамена срочно идти на каторгу мне как-то расхотелось. К тому же стоило лично проследить, как оформят документы на гражданство. А то был уже случай, в графе «раса» вместо лепрекона липкого коня вписали. Сколько потом времени и нервов ушло на исправление этой дурости, даже представить страшно. Целый месяц все кобольды жалобы писали, а я — объяснительные. Почему у меня неучтенный лепрекон появился и куда гражданина коня дела.

А еще я очень боялась, что все мои улучшения нашей жизни исчезнут вместе со мной, и приют снова превратится в заросшую грязью, полуразвалившуюся ночлежку для неудачников с вечно голодными и одичалыми обитателями. Не имеющими ни малейшего шанса вырваться из этой трясины.

Именно таким наш приют и был три года назад, когда я стала его комендантом. До меня на этой должности сидела (а чаще — лежала) дама настолько преклонных годов, что и сама в их количестве запуталась. До того, как ее сосла… направили с повышением к нам, госпожа Розамунда пыталась преподавать в столичной академии алхимию. И никак не желала удалиться на вполне заслуженный и давно ее заждавшийся покой. Под ее чутким руководством зелья у студентов выходили настолько ядреные, что две башни снело и полквартала выкосило. Особенно же хорошо получались экспериментальные составы, средств противодействия которым ни официальная наука, ни сама магичка пока не придумали.