Попаданцам предоставляется общежитие! (СИ)

Не, ну стучались там в дверь… раз пять — десять… Кричали еще вроде… Но Ольга как раз про камыш пела — громко так, душевно, вот я ничего и не расслышала. Могли бы просто ужин принести, без всяких церемоний! Правда я дверь изнутри на ключ заперла, чтоб не мешали, но это — мелочи. Хотели б накормить — выломали!

Окончательно расстроившись от бесчувственности окружающих меня существ, я решительно заявила: — Выпьем с горя!

— Нету! Я ж грю, жадный он. Закуски не дал, вина — на один глоток…

Ведьма печально подтолкнула лежащую перед ней двухлитровую глиняную бутыль, та легко покатилась, демонстрируя свою неоспоримую и совершенно возмутительную пустоту.

Да что ж это за место такое, — все в нем постоянно пропадает?! Мясо, постояльцы, вино, кружка у Пушкина. Поэта было особенно жалко…

— Но красиииивый, зараза.

— Пушкин?

— Не, зомби… Иззззга… изззгню… прибью я его скоро, помяни мое слово! Чтоб своей рожей не искушал! А Пушкин — это стихи…

— Не надо его прибивать, — запротестовала я. — Он хороший. И мой друг.

— Ладно, не буду. Поэт все-таки… талантище! Петушок, русалка, цепи… все из чистого золота!

Пораженная внезапной Ольгиной покладистостью (отобранное у Дейва вино оказалось не только вкусным, но и почти волшебным), я обвела взглядом поверхность стола — может и она меня чем-нибудь порадует? Напрасно, ничего съедобного или выпиваемого на ней не оказалось. Поворошила стопки отодвинутых к краю бумаг — с тем же результатом.

Несколько неосторожно задетых листочков медленно спланировали на пол. В качестве ужина они не годились, но поднять, наверное, надо…

Стоило мне только привстать, как жесткий стул коварно боднул прямо под коленки, а стол подтолкнул своим тяжелым дубовым боком. Раньше моя мебель столь агрессивным поведением не отличалась! Она вообще ни на кого не нападала! Стены кабинета тоже задвигались, закачались, начали куда-то уплывать… Ну вот, сейчас еще и они пропадут!

Не желая смиряться с новой потерей, я попыталась поймать одну из беглянок и… совершенно неожиданно, очутилась на полу. Он что, тоже озверел?! Но холодная каменная плитка вела себя смирно: не толкалась, не брыкалась, улетать не собиралась… Да и стены сразу опомнились, вернувшись на положенные им места. Качались, правда, немножко, но это ерунда.

Ольга немного потаращилась на опустевшее место за столом, попыталась сфокусировать разбегающийся взгляд на моем лице (одним глазом это получалось хорошо, а двумя — не очень), плюнула и решила просто присоединиться. Пара неуверенных шагов, одно падение, и вот она уже лежит рядом.

Помянув нечто очень не магическое (и совершенно нецензурное), ведьма приподнялась на четвереньки и… совершенно неожиданно заорала, глядя кна что-то за моей спиной. Я в ужасе обернулась…

Как тяжело в приюте по утрам…

За моей спиной ни чиновников магистрата, ни каких — нибудь других монстров не обнаружилось. Даже вездесущей Йожки не было. Стены тоже пока не разбежались. Привычный и совершенно ничем не примечательный угол комнаты, в который запихнули весь найденный при поиске пропавших хлам. Старая вешалка, бочонок, зеркало, какая-то коробка… Чего тут пугаться?

Ольга продолжала смотреть прямо перед собой, пристально и немигающе. Я бы, на месте мебели, почувствовала себя под таким взглядом не слишком уютно. Может, там какой-нибудь особо редкий вид нечисти засел? Или Пушкин все-таки за кружкой пришел?

Мне показалось, что в старом зеркале мелькнул чей-то смутный, расплывчатый силуэт. Неясная светлая фигура приблизилась, увеличилась, приобрела объем, почти выступая из рамы. Что за чертовщина? Я потрясла головой, моргнула… и странное видение, будто испугавшись моих гримас, растворилось в зеркальной дымке. Полированная поверхность снова отражает противоположную стену и кусочек заваленного бумагами стола. Странно… Наверное, именно этот призрак и привлек внимание ведьмы.

В дверь снова затарабанили, и сразу несколько голосов потребовали немедленно отпереть засов, а заодно и признаться, какое именно чудище нас тут доедает? Вежливое уточнение Дейва: «Кому из вас двоих требуется помощь?», наводило на мысль, что отданное нам вино сменило хозяина не слишком мирным и совершенно недобровольным образом. Если в опасности будет Ольга, то, судя по безукоризненному тону зомби, группа поддержки немного запоздает. Часов эдак на десять…

Я послала любопытствующих куда-нибудь подальше (в управу, на уборку, к упыревой матери — на выбор) и заверила, что надеяться им не на что — мы точно живы. И на нас даже никто не нападает (про голодную смерть без ужина я упомянуть забыла). А сама попыталась понять: что во вполне обычной (и сотню раз виденной ею) обстановке кабинета, могло так поразить подругу?

Материализовавшаяся рядом Йожка заставила меня вздрогнуть.

— Кушать?

— Кого? — Машинально спросила я: в углу, по прежнему, никого не наблюдалось, — ни опасного, ни съедобного. Даже странное видение больше не показывалось.