"Попаданцы" в стране царя Петра

Командир батальона подполковник Изюмов, аккуратно положил трубку на телефон, взгляд его наполнился задумчивостью. В кабинете установилась напряженная тишина. Разговор с директором ГРЭС прошел сложно. С одной стороны, тот был признанным лидером директоров предприятий, всегда бывших в оппозиции к Соловьеву, с другой — промышленную политику, проводимую после Переноса администрацией, он поддержал. На попытки прощупывания его отношения к мэру, он однозначно посоветовал не раскачивать лодку. Пальцы офицера машинально простучали ритмичную мелодию по гладкой поверхности стола. Это лишь кажется, что оружие в руках равнозначно власти. Эпоха, когда воинское сословие господствовало над обществом, прошла с разрушением феодального строя. В современном мире на штыки можно опираться, но сидеть на них нельзя[14]. Изюмов достаточно прожил в городе, чтобы успеть встроится в его верхушку и понимать, что существует несколько группировок, борющихся с переменным успехом за власть и что-либо сделать можно, лишь опираясь на мнение как минимум на большинство из них.

Ладно — подумал он, об этом потом и резким движением придвинул к себе лежащий на краю стола документ. Глаза еще раз торопливо пробежали по приказу: командировать взвод на охрану будущего угольного разреза, срок исполнения 18 мая. Подполковник непроизвольно поморщился, отпускать подчиненных без присмотра, тем более на рискованное задание он не любил, хотя и понимал, что сейчас это необходимо.

В дверь негромко постучали, в приоткрывшемся проеме показался лейтенант Петелин. Командир поднял взгляд от документа. Появлению подчиненного он нисколько не удивился, видимо ему успели доложить о его появлении, понял Александр.

— Разрешите? — спросил лейтенант, заглядывая в кабинет.

Подполковник поднял глаза и немного недовольным голосом буркнул:

— Заходи!

Молодой офицер, закрыл дверь, остановившись перед длинным письменным столом командира, поздоровался:

— Здравия желаю.

— Здравствуй, — ответил комбат, затем, указывая на стул, предложил слегка сконфуженным голосом:

— Присядь!

Секунду Александр колебался, как поступить, присаживаться в командирском кабинете ему еще не предлагали. С чего это такая забота, беспокойно подумал он, но все же осторожно уселся за стол-приставку. Сняв кепку, он поднял недоверчивый взгляд на сидевшего с противоположной стороны роскошного стола и, рассматривавшего подчиненного со странным выражением лица, командира.

— Очки сними….

Подполковник слегка поджал губы, разглядывая роскошный синяк, вызревающий под глазом лейтенанта. Тот молча и настороженно смотрел на командира, ожидая продолжения. В кабинете на несколько мгновений установилась напряженная тишина, затем подполковник продолжил нарочито спокойным тоном.

— Да, знатный синяк, — качнул он головой, на губах подполковника появилась легкая полуулыбка, но глаза продолжали цепко следить за подчиненным:

— Догадываешься, кто тебя так разукрасил?

Александр ответил с небольшой заминкой:

— Да, думаю это кто-то из помощников Соловьева.

— Правильно…

Командир вытащил из кармана сигареты. Взглядом спросил у Александра, не против ли он, вытащил зажигалку и пачку с лейблом Мальборо, закурил. Ароматный дым потянулся к открытой форточке.

— Сигареты кончаются, не только у меня, но и в запасах города, не знаю даже как быть, всё же двадцать лет дымлю, — поделился он с подчиненным, на что тот лишь молча наклонил голову, продолжая настороженно смотреть на командира.

— А на службу почему пришел, я же тебе три дня выходных дал на излечение?

Александр замялся, взгляд невольно остановился на противоположной стене кабинета. Невыгоревший на солнце прямоугольник отмечал место где когда-то, казалось сто лет тому назад, висел портрет Президента России. Правду говорить не хотелось, но и скрывать ее было глупо, стоит комбату позвонить в роту, она тут же откроется.

— Пистолет получить.

— А для чего он тебе? — кивнул подбородком Изюмов.

Лицо Александра закаменело:

— Чтобы никто даже не попытался вновь напасть на меня. Застрелю сразу.

Несколько мгновений комбат смотрел в закаменевшее лицо подчиненного, затем кивнул, поверив в серьезность сказанного.

— Экий ты злобный братец, — сказал он, широко разводя руки, словно хотел обняться с подчиненным, но обниматься и не подумал, а произнес жестко:

— Нападешь первый, отправишься под трибунал! Времена сейчас простые, видел к чему приговорили пойманного в прошлую пятницу убийцу-насильника?

— Половина города ходила смотреть на повешенного, пока его не сняли с виселицы.

— Ну вот и делай выводы! — слегка раздраженным голосом произнес Изюмов и тщательно потушил сигарету в пепельницу и, вновь подняв глаза, спросил:

— Знаешь в чем причина твоих неприятностей, — он на секунду запнулся, тут же нахмурился и продолжил — с мэром города?

— Из-за моей невесты. Он забрал ее себе в дом, Ольга какая-то его давняя родственница.

— Да племянница, а еще он собирается ее удочерить. Так что это теперь ваши внутрисемейные дела. В папашу пусть приемного, будущей жены стрелять станешь?