Когда Андрей с Борисом пришли в Хенгардский штаб командования, дежуривший на проходной Тардар, хоть и повёл себя умеренно учтиво, но в каждом его движении чувствовалось некоторое пренебрежение, которое он явно целенаправленно проявлял. Правда, Андрей не обратил на это внимания, в то время как Борис, лишь презрительно посмотрев на Тардара, подумал, —
Идя дальше по коридорам, Борис ещё не раз заметил, как их, так называемые, коллеги, проявляют откровенное пренебрежение к ним. И если первое время это его немного раздражало, то когда они уже подходили к кабинету Тима Уилсона, то за место раздражения, Борис стал испытывать некую иронию, наблюдая за всеми этими болванчиками, которые чуть что, пытаются подстроиться под общее настроение начальства.
Подойдя к двери в кабинет Тима, и глядя на неё, Борис подумал, —
— Входите, — послышался из-за двери не особо радушный голос Тима, в ответ на что, парни вошли в кабинет и поздоровались с ним как положено по цинцерийским нормам.
— По какому вопросы? — Всё также недоброжелательно спросил Тим.
Борис посмотрел на Андрея, который явно борясь со своими эмоциями, глубоко вздохнув и выдохнув, начал, — цармондарас Тим мою невесту Милену, по непонятным мне причинам забрали и удерживают люди цармондара Паира Лараса. — После произнесённого, кулаки парня сжались, а скулы напряглись. Секунд десять, явно борясь с подкатившими эмоциями, Андрей молчал, после чего, немного успокоившись, продолжил, — в соответствии с указаниями, полученными во дворце Крайнса Булиарского, вчера я ходил к цармондару Паиру Ларасу дабы получить разъяснения по данному вопросу. Но со мной даже не стали разговаривать! — Последняя фраза прозвучала немного громче и резче, чем было положено, поэтому парень замолчал, чтобы привести свои эмоции в порядок. Тем временем Тим, как-то странно улыбнувшись, с полным возмущения голосом, произнёс:
— Да как ты смеешь свои непотребные действия прикрывать словами его величества Крайнса Булираского! Ты хоть понимаешь, что ты натворил⁉ — Тим совершенно не заботился об интонации и о принятых в королевстве нормах, обращаясь к Андрею, будто он говорил не с монардаром, а каким-то крестьянским мальчишкой, которого можно спокойно шпынять, не опасаясь при этом каких-либо дурных последствий.
— Его благородие цармондар Паир Ларас, пригласил твою… — продолжил Тим, но застопорился на последнем слове, делая вид, будто подбирает слова. — Избранницу, — продолжил он, выплюнув данное слово, как нечто отвратное, — дабы оценить её по достоинству. Но она не только ослушалась приказа верных ему монардаров, так ещё и проявила откровенное неуважение к самому цармондару Паиру Ларасу! — Последнюю фразу Тим произнёс так громко, что ещё совсем чуть-чуть и он бы перешёл на крик.
В этот момент Борис с опаской посмотрел на Андрея, но тот всё ещё держался, лишь сжимая кулаки до белых костяшек. Хотя взгляд друга немного пугал. Казалось, что ещё одна капля и он, выхватив меч, кинется на Тима, и тогда уже беды не избежать. Всё же у этого американца была пара козырей в кармане и шутки с ним были плохи.
Безусловно, будь Тим обычным магом, то он бы проиграл Андрею. Кабинет был небольшим и расстояние между парнями было не более трёх метров, преодолеть его опытному монардару было раз плюнуть. Но Тим был не обычным магом, помимо изрядного опыта, у него было несколько способностей, лишь об одной из которых знали Андрей с Борисом. И при этом даже её одной, было достаточно, чтобы за долю секунды испепелить любого из них, ведь этой способностью был огненный шар. Причём, как слышали парни, уже третьего уровня.
— В общем! Чтобы я больше не слышал об этой… девчонке! — Немного замявшись, но уже потише, хотя и с откровенной неприязнью в голосе, продолжил Тим.
Борис вновь посмотрел с опаской на своего друга, после чего вернул свой взгляд обратно на Тима, на лице которого еле проглядывалась сдерживаемая им лёгкая, противная ухмылка. —
Понимая, что дальше оставаться в кабинете нет смысла, Борис произнёс, — Андрей пошли, — на что тот, молча, уже собрался уходить, но видимо у Тима были другие планы, и прежде чем парни успели попрощаться с ним, он, скривив кислую и недовольную морду, произнёс: