Где-то через час, после произошедшего бедлама, который к этому моменту уже убрали, Фарлог сидел за кружечкой чая в таверне своего отделения гильдии.
Когда его позвала Лорианна, сообщив о произошедшем, он даже не знал что ему делать. Всё же он был весьма заурядным главой мелкого филиальчика гильдии, и его навыки полностью соответствовали его положению. А группа авантюристов Тартуры, которая затеяла конфликт, относилась к достаточно сильным командам, причём на уровне страны. То, что они стали базироваться в Хапушках, было воспринято им, как весьма большая удача. По крайней мере, так было до недавнего момента.
Сейчас же, Фарлог был безумно рад, что отряд Ардалиса остановился в посёлке на постой. Будь иначе, то у него были бы сейчас серьёзные проблемы. Как глава филиала, он был обязан пресекать любые противоправные действия со стороны авантюристов находящихся в его гильдии и Хапушках. Но пресечь беспредел группы Балдора, было бы весьма проблемно. Сам бы он с этим однозначно не справился, а рассчитывать на низкоранговых деревенских авантюристов, было бы попросту глупо.
И дело было даже не в том, что они не захотели бы помогать. Проблема была в том, что стычка привела бы к большому количеству жертв. А тут всего лишь два трупа, и оба из числа зачинщиков.
Но проблемы главы отделения на этом не закончились. Теперь перед ним сидел Григорий, и собственно «виновница торжества», юная демоница Нарли. И с этим тоже нужно было что-то делать. Дело в том, что с одной стороны девушка была жертвой произошедшего, всё же винить её за то, что она родилась той кем родилась, было бы слишком грубо и неэтично. Но с другой стороны, у неё не было никаких документов, и собственно в поселении она не должна была находиться.
Фарлог уже выслушал объяснения Нарли, как и почему она в Хапушках. Конечно, привратник поступил безалаберно, он должен был препроводить девушку в отделение гильдии и убедиться, что она действительно является авантюристкой. Но это не являлось проблемой, и даже не создало серьёзных осложнений самому привратнику, максимум объяснительная и выговор, вот и всех делов. Всё же он впустил не какую-нибудь орчанку, а всего лишь демоницу которую очень легко спутать с человеком.
—
— Господин Григорий, я ещё раз благодарю вас за то, что предотвратили непоправимое, — стараясь говорить максимально с чувством, начал Фарлог. — Но не могли бы вы мне помочь ещё в одном деле?
На заданный вопрос не последовало ответа, Гриша лишь посмотрел главе отделения в глаза. При этом в его взгляде чувствовался вопрос, дескать, «что тебе от меня нужно?». Поэтому Фарлог решил перейти к сути дела, — господин Григорий, я не могу зарегистрировать госпожу Нарли как авантюристку, так как у меня нет не малейшей бумажки подтверждающей её личность. Но учитывая её обстоятельства, и вероятность того, что она является героиней, то я должен зарегистрировать её, а также сообщить о ней королю. И в сложившейся ситуации я не понимаю, что мне делать…. — Мужчина замолчал, рассчитывая, что Григорий сам что-то предложит, но в ответ он получил лишь вопрос, заданный с немного наигранной интонацией:
— А от меня то, вы чего хотите? — Конечно же, Гриша уже догадался о задумке Фарлога, всё же он был сообразительным парнем, а тут и так всё было на поверхности. Но ему было куда выгодней, чтобы глава филиала, пускай и такого маленького и захолустного, остался ему должен.
Фарлог тоже был не дурак, и понял, к чему идёт весь разговор. В целом, это его даже больше устраивало, поэтому, он реши не ходить более кругами и задал прямой вопрос, — не затруднит ли вас взять на себя опеку за госпожу Нарли? Это позволит мне её беспроблемно зарегистрировать. А ей влиться в наше общество.
— Я вас понял. Но что мне с того? — Решил немного поиграть Гриша. Какую не какую перспективу от демоницы он видел, и в принципе был не против, взять на себя ответственность за неё. Но лишние бонусы никогда не бывают лишними, и было бы глупо, не спроси он про них. Тем более поручительство за демоницу не являлось чем-то заурядным и беспроблемным, возникшая недавно ситуация была прямым подтверждением этого.
Тем временем Нарли, пока решалась её судьба, сидела молча и внимательно слушала двух мужчин. Нельзя сказать, что она была безумно рада происходящему, впрочем, как и расстроенной её нельзя было назвать. Она была скорей настороже и в предвкушении.