Попадос (СИ)

Полет на звездолете должен был состояться через три месяца. Месяц уже прошел. Мы летели как пассажиры. Месяц полета до ближайшей к Земле точке входа в гиперпространство. Потом на перекладных до Солнечной системы. Потом надо попасть на станцию наблюдателей.

Мэд был прав. Земля была помечена классом Z, и закрыта для посещений. Но наблюдение за ней велось, и Мэд планировал договориться с наблюдателями, заплатить им побольше, чтобы те пропустили нас на планету контрабандой. Официально он даже не стал соваться. Такие вещи были строго запрещены и наказывались с особой жестокостью.

Думать о полете на Землю было и сладко, и страшно. Мэд шел на преступление ради меня. А я…

А я спасаю его брата. Даже если бы это был другой мальчик, то поступил так же.

Мэд ринулся в пучину работы, чтобы его трехмесячное отсутствие не сказалось на его империи. Он пропадал на работе неделями. Летал с планеты на планету, производя перестановки, укрепляя свой бизнес. Потому что оттуда, из полета, связи могло не быть, он полностью бросал бизнес на Тира и на произвол судьбы.

А у меня появился ритуал. Каждое утро, просыпаясь, подходил к шкатулке и гладил билеты пальцем. И перед сном тоже. Каждый день. Весь месяц.

А теперь всё накрылось медным тазом. Даже не представляю, что сейчас чувствует Мэд, как у него разрывается сердце за нас с Мелли. Может, вымолить любым способом у Риона разговор с Мэдом? Успокоить, что мы живы?

Лиана, блэт.

Когда ты повзрослеешь и станешь реалисткой? Конечно же, для этого он нас и выкрал, чтобы звонить Мэду и говорить, что с нами все в порядке. Да и о каком порядке можно говорить! Разве что — о случайном…

А утром, за завтраком, Рион сказал, что подавителей на корабле нет.

И с минетом у нас не получилось. У меня не встал. От страха за Мелли.

====== 30. ======

— Мелли, у меня для тебя две новости — одна плохая, другая хорошая. — Я, улыбаясь, открыл дверь в его каюту. — С какой начать?

— С хорошей! — Мелли вскочил с кровати и набросился на меня, обнимая.

— Буду с тобой всю течку, отлучаясь на несколько часов в день. — Я радостно улыбался, стараясь не вспоминать, чем мне за это придется платить, и как уже заплатил. Рион после неудавшегося минета сказал, раз не вышло сейчас, значит, перенесем на вечер.

Мелли взвизгнул и обнял меня так крепко, что я думал, у меня ребра треснут. Он был чуть ниже меня и слабее, но обнимал сильно.

— А плохая? — Он напряженно взглянул на меня, не выпуская из объятий.

— Подавителей на корабле нет.

— К-как нет? — Его затрясло сразу с места в карьер, крупной дрожью. Да так, что зубы застучали, выбивая дробь и руки опустились.

— Мелли! Возьми себя в руки! — Я встряхнул его за плечи сильно и резко, так, что его голова мотнулась. Но трястись он перестал. — Вот так! Молодец! Будем бороться подручными средствами. Ты вчера тренировался, как я тебя учил?

— Весь вечер, пока не упал от усталости. А как это — подручными средствами?

— Как-как! Кверху каком!

— Каким каком? — Мелли смешно вытаращил глаза.

— Своим. И моим тоже. Трудная неделька нам предстоит, но мы все равно справимся, если будешь выныривать из марева и слушать меня. Понял?

— Да… — вяло ответил Мел.

— Отставить! Ну-ка скажи, как нужно говорить «бодры»?

— Как? — уставился на меня в непонятках он.

— Бодрее! А «веселы»? — спросил я.

— Веселее?

— Сечешь, пацан! Молоток! Совсем другое дело! — заулыбался воодушевляюще. — И когда что-то говорю делать, на автомате чтобы отвечал «Да, сэр». Понял?

— Да, сэр, — растерянно повторил Мелли.

— Не слышу, боец! Повторить! — командным голосом отчеканил я.

— Да, сэр! — громче произнес он.

— Еще раз, боец!

— Да, сэр! — гаркнул Мелли и наконец-то рассмеялся и пихнул меня в плечо. Я тоже пихнул его, и мы завозились, смеясь и толкаясь.

Он обнял меня и завалил на кровать, перекатываясь по ней вместе со мной. Мел оказался на мне и вдруг замер, странно глядя на меня.

— Ли, должен сказать тебе, что я тебя… люблю, — прошептал он, внимательно глядя мне в глаза.

Я дернулся, но он прижал меня к кровати и зачастил, стараясь успеть сказать все, пока я не вырвался: — Мне давно нравятся омеги, а когда вы с Мэдом приехали и я увидел тебя, то втюрился, как дурак. Ты добрый, умный, красивый, нежный и необычный, Ли! Я старался избегать тебя, сколько мог. Знаешь, как это — ревновать брата к тебе и тебя к брату? Но больше не могу молчать. И вообще больше не могу. Поцелуй меня, Ли, — тихо закончил он и уставился на мои губы.

Белочки, вы там совсем ебанулись наглухо? Да что за ёбаный пиздец здесь происходит?

— У тебя течка началась? Крышу рвет? Ты ебанулся?

— Течки пока нет. Крышу рвет. Да, ебанулся. И никогда не целовался. Пожалуйста, Лииии! Мы ведь можем умереть в любую минуту, и я никогда не узнаю, как это — целоваться.

— Так, Мелли. Ну-ка отпустил быстро. На пол! Отжиматься! — Резко спихнул его с себя и встал с кровати. — Не слышу, боец!

— Да, сэр! — выкрикнул он и лег на пол, начиная криво отжиматься на ходящих ходуном руках.

Я упал на пол рядом с ним и тоже решил выбить дух из себя, пока мозги не встанут на место после таких признаний.