Попал (СИ)

— Чё я трус што ли? Знамо дело, сухие. — Чем насмешил еще больше. Похоже, пошел адреналиновый откат. Иван, просмеявшись, спросил Кузьму:

— Ты то куда попал?

— Ну, я куда целил туда и попал. Вон гляди. — Показал на обильно залитый кровью бок. — Жилу пуля перебила. Сдох бы скоро.

— Сдох то бы он сдох. Но головенки всем успел бы открутить. Хорошо, Митька ему в ухо болт засадил, до мозгов достал. — сказал дед. — Да Ленька вон прямо в пасть попал.

— Выходит только ты один, Ванька, не при деле, даже не пощекотал «хозяина». — Снова засмеялся Кузьма. Тот нисколько не огорчаясь данным фактом, развел руками, не судьба мол. Дед, чуть отдохнув, начал командовать:

— Ну, поржали и будет. Аким ты с мальцами, иди в село за санями, запряжешь лошадку, что покрепче, а лучше две и саней двое. А вы — кивнул он нам — баб успокойте, скажите, что скоро будем. Архипка матери передай, пусть баньку нашу протопит, поесть соберет. У нас посидим. Ванька мы с тобой тушу разделываем, Митька с Кузьмой волокушу делайте. — Заметив, что Аким стал оглядываться, не зная куда идти, ухмыльнулся и показал:

— Дорога в той стороне, близко, меньше четверти версты до нее. А село вон там, тоже не далеко.

Я поднял Митькин арбалет, и удивился тому, что он взведен. Но потом вспомнил, что сам и взвел его, в запале забыв о том, что на этот подвиг мне не хватает силенок. Выходит, хватает! Но повторить это упражнение в ближайшем будущем вряд ли смогу, ну если еще раз не попаду на медвежью охоту. А я не попаду! Одного раза хватило с избытком. Это у деда с сыновьями стальные гм… тестикулы, я же органами такой крепости пока не обзавелся, штаны хоть и сухие, но коленки то дрожат. Да и медведи ничего плохого мне не сделали. Ну бог с ними с медведями; домой пора. Позвал Кабая и мы с ним почапали вслед за Силантьевым и Архипкой.

Победу над шатуном мужики отпраздновали знатно. Выдули у деда всю бражку, заставили меня с Архипкой слетать за самогоном к жене Акима, которая с сомнением на нас посмотрела, но бутыль мутноватой жидкости выдала.

Нам с Архипкой не налили, а вот Митьке стаканчик бражки дернуть разрешили. Правда один стакан слабенькой бражки хлопцу был, что слону дробина, но спорить и просить добавки он не посмел, и совершенно трезвый, повел глубокой ночью изрядно набравшихся мужиков по домам. Дед, пивший со всеми наравне, держался твердо и проинструктировал Митьку, чтобы тот развел Акима с Кузькой по домам и сдал на руки женам, и лишь потом отвел отца к его драгоценной Варьке. Митька молча кивнул и пьяная троица обнявшись, шатаясь из стороны в сторону, нещадно фальшивя и сбиваясь, громко поведала заснувшему селу о пресловутом бродяге, который проклиная судьбу, подходит к Байкалу. Чуть отстав, Митька зорко следил за певцами и при необходимости задавал им нужное направление.

На следующий день, несколько подуставшим от святочного веселия, пейзанам, придало новые силы, известие о том, что староста Силантьев Аким и дед Щербак с сыновьями, выследили и упокоили здоровенного медведя-шатуна, кошмарившего село последние два дня, и праздник, можно сказать, получил второе дыхание. Прямо с утра, чуть ли не все сельчане подтянулись ко двору старосты, куда, по распоряжению, предусмотрительного и не любившего лишнюю колготню, деда, была свезена вчерашняя добыча.

Силантьев, в лучших традициях предвыборного пиара, выдал промерзшую в сарае тушу для «продолжения банкета». Опухшая и отупевшая от многодневного пьянства, активная часть «электората» воспряла духом. Мигом нашлись организаторы и исполнители. Уже через час тут же на улице в нескольких котлах варилось мясо незадачливого медведя, а на вытащенных из хат столах появились капустка квашенная, огурчики солененькие и другая нехитрая снедь. Ну и самогон с бражкой оказывается не все были выпиты за праздники. Изрядно еще оставалась веселящего напитка на селе. И праздник медленно, но неумолимо обретал новую силу и мощь.

Я, видя, что селяне полны решимости схавать медведя и вспомнив, что читал о зловредных паразитах, водящихся в медвежьем мясе, сказал деду:

— Тятя! Я читал у отца Серафима в книжке, что нельзя медвежье мясо есть, какие то паразиты, ну очень маленькие червячки такие, в нем. Если в человека попадут то и умереть можно.

— Не первого медведя едят. Летна боль! Живы пока. Врет поповская книжка.

— Ну там написано, что нужно долго варить мясо или прожаривать хорошо.

— Дак и варят долго. Иначе не уварится мясо то, хрен прожуешь. Хотя знавал я ухарей, что печень медвежью сырьем ели.

— И как? Все живы?

Дед задумался, вспоминая, и удивленно посмотрел на меня:

— Дак, двое их всего было. Помер один, а Гришка Ненашев из Кузедеевки, сказывают животом мается, того и гляди помрет. Летна боль! Не врет, значит, книжка то?

— Думаю, не врет. Тятя, вели нашим поберечься, пусть проваривают мясо хорошо, ребятишкам маленьким пусть не дают.

— Хм! Ладно, скажу. Летна боль!