Попал...(СИ)

В самом же доносе некто очень аккуратно скомпоновал факты таким образом, что картина складывалась и впрямь неприглядная: некая молодая особа в звании лейтенанта сначала сама не вполне внятным образом пролезла в Отряд (надбавки за секретность, ускоренная выслуга, регулярные боевые - в общем, форменная малина же, если со стороны посмотреть!), затем пристроила двух сестёр и сожителя, которого вовсе не стесняется - да какое там “стесняется”, если спит с ним, не оглядываясь на жену… а то и вовсе сразу втроём… да ещё и в казённой квартире! “Кумовство и аморалка” - перевёл для себя Сергиенко. Далее в тексте упоминались Жарков со Светой, снова сёстры, но уже со своими новыми укротителями, и их регулярные задержки после тренировок выглядели в общем контексте ничуть не лучше… на этом фоне “удивление” гибелью бойцов в мирное время (читай - прозрачный намёк на неполное служебное соответствие) уже почти ничего не значил. Ну и вишенкой на торте - сам факт доноса, означающий утечку со всеми вытекающими…

- Разберёмся, Андрей Палыч, и меры примем. Обязательно примем! - Мрачно пообещал он, до хруста стиснув кулак. Раз уж генерал оказал доверие - надо оправдать.

***

С вызова “на ковёр” Сергиенко вернулся мрачнее тучи. Наскоро - чуть ли не пинками и матом - решив самые срочные вопросы, он налил себе кофе в широко известную в узких кругах литровую кружку и заперся в кабинете, чего не делал уже несколько лет. Донос при первом прочтении оставил впечатление, будто стукнул кто-то из своих, но сейчас, перечитывая его в спокойной обстановке, глаз царапнула некая неправильность, которую он никак не мог пришпилить.

Методичный разбор текста не обнаружил никаких следов ни Дементьева, ни Нади - очевидно, что новая пиджи появилась в Отряде уже после написания этой кляузы… впрочем, это не было удивительно - едва неделя прошла. Зато были упоминания о сёстрах-мантис и их “партнёрах” - и всегда во множественном числе… вот оно! Автор не знал ни истории их появления в Отряде, ни обстоятельств, да и о самом Отряде информацию имел явно обрывочную - на манер краткого отчёта “здесь и сейчас”, а возникшие подозрения на своих - исключительно совпадение, неведомый автор явно хорошо разбирался в пиджи и всё остальное достроил чисто логически, и угадал настолько точно, что кляузе дали ход…

***

Мрачное настроение начальства не осталось незамеченным остальными, и за неимением реальных фактов догадки по Отряду поползли самые дикие - от полного сокращения (и шеф пытается распихать людей среди знакомых по хорошим местам) до выделения в отдельное ведомство (правда, непонятно, чего тогда шеф такой мрачный - разве что морально готовится новые кадры вводить в курс дела). Наибольшую популярность набрали варианты почётной (хотя и несколько преждевременной, зато непременно с повышением) отставки и обнаружение нового очага проходов - и, соответственно, перевод на новое место для создания второго Отряда… наверное, и кого-то из укротителей переведут.

Сам же Сергиенко пытался вычислить неизвестного “доброхота”. Донос пришёл по почте и попал не в те руки - потому и возможности тихо всё положить под сукно не было совершенно никакой. Текст был напечатан на лазерном принтере, судя по характерным полосам - древнем, заезженном и с многажды перезаправленным картриджем. Значит, печатали явно на работе - домашние принтеры до такого состояния не доводят: и объёмы не те, и берегут их… Бумага была совершенно обычная, не самая дешёвая, но явно бюджетная. Оставался лишь текст, и чем больше майор в него вчитывался, тем сильнее хмурился. Замеченная ранее странность не была единственной: как бы ни старался он представить себе автора, образ в голове не складывался, будто текст писал не один человек, а несколько, меняясь чуть ли не на каждой фразе, как письмо дяди Фёдора…

Майор допил очередную кружку кофе - невесть которую уже за этот день, привычно поморщился горечи и, опасаясь потерять возникшую мысль, осторожно отложил гадский донос. Нужный номер ожидаемо оказался в перечне часто используемых. Трубку абонент взял далеко не с первого гудка и майор про себя тихонько ругнулся, глянув на часы - время было изрядно за полночь.

- Слушаю, Павел Остапович, - сонным голосом наконец-то ответил Васин.

- Извините за поздний звонок… - начал было он, но Васин его перебил, прозевав в трубку нечто вежливое, мол, всё понятно, служба, и вряд ли бы стали дёргать по пустякам, и майор перешёл сразу к сути: - скажите, Алексей Николаевич, а что происходит с пиджи, когда она умирает?

Очень заразный зевок в трубке сменился лязгом захлопнувшихся челюстей и через пару секунд, показавшихся ужасно долгими - и косвенно подтвердив догадку - Васин медленно заговорил, и сна в его голосе не было ни капли.