Попал

В желудке начал разрастаться голод, не тот, что изводил его в последние несколько часов, а настоящий, какого он не испытывал еще ни разу в жизни.

Слава по-новому взглянул на свои жертвы. Глухой рык зародился где-то во впалой груди.

Долговязый упал на пятую точку и засучил ногами пытаясь отползти подальше, в глазах его плескался первобытный ужас. Мелкий держался чуть уверенней, он закусил нижнюю губу, наморщил лоб и, казалось, решает какую-то невероятно трудную задачу. Заточенный конец палки плясал перед Славиным лицом.

Владислав не стал ждать атаки, он тыльной стороной ладони отпихнул нацеленное в него острие, придвинулся в упор и занес над головой свое орудие. Из горла, наконец, вырывался на свободу бессмысленный рев.

В этот момент ребенок принял решение, он отбросил в сторону бесполезную палку, бухнулся на колени и заголосил:

— Не надо! Постойте! Пожалуйста! Остановитесь! — он пихнул в бок высокого — Леш, он еще не до конца, он говорил.. — И снова повернув к Славе лицо зачастил:

— Дядя, не надо! Вы нас извините, мы не поняли! Пожалуйста держитесь! Вы сможете!

Владислав замер балансируя на грани безумия, бамбуковая палка, занесенная над мальчишеской головой, дрогнула в руке.

Длинный всё так же молча, таращился на него, с открытым ртом, нижняя челюсть мелко тряслась. На фразу приятеля он никак не отреагировал.

А тот не унимался. Он метнувшись вперед, обхватил руками колени Владислава и прижался к ним лбом.

Голос зазвучал глуше:

— Ну не надо, пожалуйста! Успокойтесь! Вы можете успокоится, вы только что говорили… — Он продолжал лепетать что-то в том же духе. В голосе зазвучали слёзы. Пауза затягивалась.

Слава стоял с занесенной над ребенком палкой, а в голове, пустой и свободной от любых разумных мыслей бушевал кровавый ураган.

У его ног скулила добыча. Действие жертвы на какие-то мгновенья обескуражили зверя оставшегося на месте угасающего сознания, но совсем сбить с толку не смогли.

Он резко двинул коленом. Мальчик, всхлипывая, отлетел и опрокинулся на спину. Заплаканные серые глаза широко распахнулись, уголки дрожащих губ горестно поползли вниз. Палка в руках Владислава Андреевича обрушилась на жертву.