Попала, или Кто кого (СИ)

— Сколько вам мужикам надо поиграть с новой игрушкой? Пару месяцев хватит? Я подожду, Кирилл. Это даже в какой-то степени хорошо. Я соскучусь по регулярному сексу, ты вдоволь наиграешься. Говорят, вам так надо. Ну надо, так надо. Сам еще и придешь, в конце концов, кто тебя такого вытерпит.

— Ты меня вообще слышишь?

— Это ты меня услышишь и вспомнишь мои слова. И да, сына я тебе точно рожу. Вот теперь мне точно пора. Пока, Волков.

* * *

Прихоть, не прихоть, да какая к черту разница? Совесть? Этого у меня уже тоже давно не имеется. Единственное, что сейчас есть в моей голове — это дикое желание дегустировать конфету. Долго и упорно дегустировать… Умом я понимаю, что до дегустации не день, и скорее всего даже не два, но, черт возьми, предвкушение от праздника, это не менее интересно, чем сам праздник.

Совершенно не задумываясь, беру телефон и строчу первое, что приходит на ум.

«Зайка, кто тебя отхлестал вербовыми ветками или ремнем? Монахиня или Святой отец? Хочешь я накостыляю негодяям?»

Отправил и тут же понял, что написал полнейшую хрень. Как дебил, ей-Богу. Это совершенно не смешно и по-хорошему надо бы разобраться сразу. Вот только на ум не приходит ничего дельного. Но по большому счету долго думать мне и не пришлось. На удивление, ответ я получил почти сразу.

«Накостыляйте, Кирилл Александрович. Буду вам очень за это признательна. Меня отхлестала бабушка за ваше похабное сообщение. Но так как причина — это вы, то костылять придется самого себя. И это не верба, и не ремень, а всего лишь скакалка и ее рука. Не пишите мне больше. Вспомните на минуточку, что у вас есть жена и сын, а я ваша студентка».

Глава 11

Нравлюсь ему, видите ли. Фу, противно! Мало того, что наглый хам, так еще и женат. Не хватает еще наживать врагов в лице обманутых жен. Кошмар! Много чего в жизни мне прививала дорогая родственница, но две вещи до меня точно дошли, и, кажется, высечены где-то на теле, то ли на лбу, то ли на попе. Женатые мужчины-табу, и девственность надо хранить до самой свадьбы. Никаких женатых мужчин! Хотя о чем я? Да он мне даже не нравится! Ну может симпатичный, улыбка тоже ничего так, ну и глаза красивые… но в целом-то, нет. Бред какой-то, ей-Богу.

Оглядываюсь по сторонам и понимаю, что мне совершенно некуда идти. На лекцию не могу, все-таки хоть желудок чуточку и успокоился, все равно тошно, причем во всех смыслах этого слова. Да и слабость жуткая. Домой, понятное дело, тоже не хочу. Как представлю, что надо выложить всю правду про переезд и работу, так тошнота подступает с новой силой. Ну в конце концов, не на остановке же сидеть. Вот так я и потопала к маршрутке, с гложущей меня мыслью о первом в своей жизни пропуске лекции.

И только, когда подъехала к дому, поняла, что страшно. Жутко страшно. Прям до коликов в животе. Одно дело храбриться в мыслях, что все выскажу, другое дело наяву. Она ведь может запросто выгнать меня из дома, не дожидаясь пока я получу свою первую зарплату. Специально выгонит и покажет, что я никто и зовут меня никак. Даже, если теоретически предположить, что за десять накопленных тысяч я сниму комнату, то на что я проживу этот самый месяц? Дура, надо было не покупать никакую блузку и косметику, плюс две тысячи-это же столько картошки. Господи, а если я вообще не справлюсь с работой и никакой зарплаты не будет? Как я вернусь к бабушке домой? Она же меня точно морально уничтожит! Нет, надо продержаться месяц с ней в квартире и точно иметь зарплату на руках. В конце концов, она же сама меня там прописала и скорее всего не может выгнать по закону. Или может? Хотя какой к чертовой бабушке закон, если можно просто отхлестать скакалкой… Нет, больше не дамся. Позор, в двадцать один год быть побитой собственной бабушкой. Кому скажи, не поверят!

Мамочки, ну чего ж так страшно-то? Уже и дождь начинает капать и ветер поднимается, а я стою как вкопанная, гипнотизируя дверь парадной. Почему-то перед глазами маячат слова из сообщения Волкова «не думал, что ты настолько труслива»… Нет, не труслива! Говорю сама себе и наконец открываю дверь в подъезд. Быстрым шагом поднимаюсь на третий этаж и также, не раздумывая, звоню в дверь. Открывает мне озадаченная бабушка после нескольких секунд.

— Ты что здесь делаешь так рано?

— Я отравилась и меня отпустили домой, — как можно увереннее говорю я и захожу в прихожую.

— И что ты такого съела?!

— Ничего. Думаю, просто грязные руки… Со мной уже все нормально, мне дали лекарства.