Попала! Замуж за злодея (СИ)

Я подбросила несколько поленьев в камин, показала ему на кресло, а сама опустилась на пол у его ног и потянула на себя мужской сапог. За окном продолжала бушевать непогода, а нам было жарко от потрескивающего в камине огня и взглядов, которые бросали друг на друга.

Герцог Блэк возвышался надо мной. Суровый, неприступный, сильный. Вспомнила, как страшен он бывает в гневе, как разрушительна его чёрная магия, как безжалостна его тьма.

Поначалу один его вид внушал ужас и дрожь, но неизменно притягивал. Несмотря на опасность, что-то заставляло меня стремиться к нему, лететь, словно бабочку на огонь. Мой тёмный рыцарь, мой господин, мой муж.

Я у его ног, и это так эротично — смотреть на него снизу вверх, принимать его власть, признавать его силу. Единственный мужчина, перед которым я готова склониться. Стянула второй сапог и подняла глаза. Пламя отбрасывало танцующие тени на лицо герцога. Рубашка на его груди была расстёгнута и в вырезе проступали тёмные волосы. Волевой подбородок небрежно лежал на согнутой в локте руке. Даркнайт наблюдал за мной. В его глазах мягко плескалась тьма. Я больше не чувствовала от неё угрозы. Но это я, а вот Алисия, Эйдан, родители…

Нервно облизнула губы, отвела глаза и начала:

— Даркнайт, послушай, я…

Герцог не дал мне договорить. Резко подался вперёд и накрыл указательным пальцем мои губы. Пристально глядя в глаза, покачал головой. Мне не оставалось ничего другого, кроме как замолчать. Неудобный вопрос так и остался невысказанным, повис в воздухе.

Не разрывая зрительный контакт, герцог Блэк убрал палец с моего рта, приподнял подбородок и медленно, с расстановкой проговорил:

— Я люблю тебя, Мэрион, и я никогда не сделаю того, что причинит вред тебе или нашему ребёнку. Никогда, слышишь?

Я кивнула, он продолжал:

— Хорошенько это запомни: никогда, даже если со стороны будет казаться иначе, ты должна помнить то, что я сейчас сказал, и верить мне. Обещай, — требовательно приказал он, наклоняясь ко мне и накрывая мои губы своими.

Сознание путалось, уплывало, его близость снова дурманила мозг.

— Обещаю, — прошептала я и с готовностью ответила на поцелуй, касаясь его горячей мощной груди, чувствуя перекаты стальных мышц под подушечками пальцев.

Размеренное дыхание мужа наполнило комнату: герцог спал. Я лежала, положив щёку на ладони, и смотрела на догорающий огонь в камине. Снова бессонница, но есть и хорошие новости, разве нет? Даркнайт ясно дал понять, что не замышляет ничего плохого, и мне бы радоваться, но вместо этого я почему-то чувствую, как тревожно сосёт под ложечкой.

Следующим утром я позавтракала, выслушала отчёт о деятельности сиротского приюта, приняла несколько посетителей и в сопровождении леди Стоун направилась в комнату леди Вайолет.

Дарина неуверенно пыталась отговорить меня. Пока мы шли, фрейлина то и дело бубнила мне в спину:

— Не стоит вам ходить туда, госпожа.

— Почему же?

— Никто не знает природу болезни леди Вайолет, а вы в положении.

Я нахмурилась, но не сбавила шага, бросила через плечо:

— А что говорит лекарь?

— Всякий раз разное, — махнула рукой женщина. — А если хотите моё мнение — не знает он.

— Хмм, тогда я тем более должна увидеть её.

У входа в комнату Илоны мы столкнулись с Брюсом Вайолетом, выходящим из неё. Лицо красавца-блондина выглядело осунувшимся и печальным. Увидев меня, он поклонился:

— Ваша Светлость.

— Как она? — спросила я тихо, заглянув ему в глаза.

Вместо ответа брат Илоны покачал головой. Я переступала порог комнаты с дурными предчувствиями, и они оправдались.

Внутри было темно и душно, сильно пахло горькими травами, так, что невозможно было дышать! А вот и источник запаха: масляная лампа, из которой идёт вонючий дым. Окна занавешены плотными портьерами, сквозь которые не проходит свет. Слабо горит светильник на столике у кровати, на которой просматриваются очертания девушки. Светлый Бог, как же она исхудала! Передо мной была лишь тень прежней красавицы.

Тёмные круги под глазами, восковая кожа без единой кровинки, волосы спутаны и висят грязными прядями. Я опустилась на стул рядом с ней. Илона открыла глаза и удивлённо вскрикнула:

— Госпожа Мэрион! — девушка попыталась приподняться на локтях, но я остановила её.

— Не нужно, лежи! — провела рукой по её холодному лбу и улыбнулась. — Как ты?

— Не очень, Ваша Светлость.

— Что-то болит?

— Нет, Ваша Светлость, — помотала та головой.

За спиной хлопнула дверь. Пришёл лекарь. Заметив меня у постели больной, Бивер недовольно поджал губы:

— Миледи, не стоит вам здесь находиться.

Я проигнорировала эту фразу, поднялась и кивком головы пригласила лекаря пройти к окну, чтобы поговорить с ним один на один. К Илоне подсела Дарина и принялась что-то успокаивающе шептать ей, поглаживая ту по руке.

Мы с Бивером отошли подальше от кровати больной, я раздвинула занавески, скрестила руки на груди и тихо спросила:

— Итак, что с ней?

— Я не знаю, Мэрион, — он провёл рукой по волосам и добавил после паузы. — Случай редкий и крайне странный. В моей практике встречался всего один, очень похожий.