Попали в переделку

К примеру: Мажино! Отклик: Гений расы! Кукареку! Кукареку! Вино ударило в голову! Мы не пьяны, мы уверены! В колонну по четыре! И пускай всё начнётся заново!

*

Тем не менее, есть огромная разница между 14-ым годом и сегодняшним днём. Тогда человек был ещё простоват, теперь он стал хитёр. Рядовой с усиками шёл туда за деньги, а сейчас он ушлый, как сам чёрт, лукавый, скрытный фигляр и первостатейная сволочь, он блефует, он бросает вызовы, он никому не даёт покоя, он важничает, но за деньги он туда больше не идёт. Он больше ничего не понимает. Он чревовещает, он пускает газы. Он такой же проходимец, как и все. Он подлец, с самого рожденья, этот пролетарский тартюф, самый омерзительный среди всех людей, плод цивилизации. Он строит из себя сирого и убогого – ничего подобного! он редкостная гадина и заводила, бездельник -доносчик, лицемер. Засосный братец буржуазии. Он клюёт на любую приманку, ему состряпали теорию, он ещё не разобрался в её деталях, но он уже знает, что всё кругом прогнило, что ему незачем изучать самого себя, что он никогда не станет пройдошливым настолько, чтобы попасть в дамки, что он всегда будет болтаться где- то в хвосте, рядом с остальными и терпеть. Это оппортунизм подонка, который только берёт и ничего не даёт взамен. Второсортный анархизм. Он законченный подонок, который отправляет других на войну, который заставляет отступать батальоны, который мнит себя пупом земли, выход на пенсию – это смешно! иприт – это полезно!

Во имя чего солдаты должны погибать во всех этих боях? Он любит валять дурака, ему нравится сцена и аплодисменты в цирке, как всем дегенератам, но умереть – вы уж извините! ни за какие коврижки! Об этом мы не договаривались. Мосье навострил лыжи. Пускай театр горит синим пламенем, он умывает руки! Это не его забота!

*

И прежде всего, самое главное - командиры тоже не хотят умирать. Обратите внимание, что все великие деспоты, президенты, видные деятели, короли, принцессы, все драпают, все удирают в укрытие, едва только в воздухе запахло жареным… Молниеносное бегство. Никто не готов рисковать собой. Спасай шкуру, это великий шухер! Даже во время самых остервенелых призывов, даже во время кровавого безумия, они никогда не теряют из виду свой “Shell”. Это их Мадонна!

Они не такие олухи!

Что касается обещаний! Микрофона! Вот это игра! Всё, что пожелаете! блестящий текст! Для них всё это тоже театр… Для всей этой нарядной вереницы от Рас Тафари до Рейно… Сколькие становились бледными, когда приходило время платить по счетам? Вы можете их сосчитать. И это, разумеется, ещё не конец.

Спектакль непрерывен… Кому вы готовы верить? Какому шуту?

Вы только послушайте, что нам сказал наш Рейно:

“Мы победим! дорогие патриоты, я в этом до усрачки убеждён! Потому что мы, мы самые сильные! Барабан! Барабан! Ёб вашу мать!      Я в этом совершенно убеждён, в том, что я останусь с вами, мои дорогие! Мы защитим её, французскую землю! Нашими собственными костями, если это потребуется! Самую чудесную, самую красивую, самую и так далее! Никаких мандражирующих полудурков! Победи или умри! Обнимемся! И приступим! Решено! Я образец! Я пример! Потомок Ахиллеса! Пылающий костёр сердец! Сплотитесь вокруг моего микрофона! Если кто-нибудь отступит хоть на шаг на пути от Сомма до Рейна, я сожгу себя заживо! Тотчас же! На месте! за моего Луи XIV! Я не перенесу такого позора! Я покончу с собой в рабочем кабинете! Вы меня услышали, черт бы вас побрал! Вы все будете вспоминать мой труп!... Как можно жить в стране гнилых солдат!... недобитых! дрищущих! грязных собак! которые прячутся

под юбками! Я больше так не могу! Я всё сказал! Я! Министр войны! Шуточки кончились! Трубите в горны! Стучите в барабаны!”

Вот это были бы Эпинали! фрески для подкачки героизма! Но, увы, теперь, когда начинается очередной крестовый поход, мы рассуждаем уже совсем не так!

“Shell and Safety!”… and “Safety first!”[1]

*

“Эта ложь причинила нам столько вреда”

О Софи! Это преступление! Сколько они подняли на нём, все эти ростовщики! разбогатевшие! разжиревшие, зажравшиеся! сияющие от радости! А теперь они воротят от него свои носы? Но они не способны зарабатывать чем-то другим! Эти выблядки могут продавать только то, что воняет! их читателям не нужно ничего другого! Их вкус сформировался!

Каким ремнём их нужно пороть, всех этих собак, чтобы выбить из них всё еврейское дерьмо? чтобы сделать из них людей? Указать им их место! всюду сующим нос, пресмыкающимся, единодушным! Я хочу поговорить о газетах, читателях, романах, радио, обо всём остальном. Одно гнильё – что еврейское, что антиеврейское, одни шарлатаны, подлецы и сообщники! Какая добыча для масонских собак и всех связанных с ними педерастов. Тартюфы-крестьяне в бабских трусиках, тартюфы-нотариусы, великие авторы!