Попались, которые кусались!

– Красненькая такая? Веселая? Только что была здесь. Во-он туда побежала. С нашим Шустриком.

И мы с Алешкой опять мчались «по следу». И бегали так почти весь день. А когда, усталые и расстроенные, вернулись домой… Грета встретила нас веселым лаем. Оказывается, все это время она спокойно проспала… в печке.

Печь мы, конечно, летом не топили, но как Гретка туда забралась да еще и прикрыла за собой дверцу, это осталось навсегда ее тайной.

А однажды, когда мы с Алешкой готовили в комнате удочки, мы услышали в сенях какие-то загадочные гулкие удары. Мы даже сначала испугались. А когда выскочили в сени, испугались еще больше. По сеням бродило какое-то небольшое чудище – наполовину собака, наполовину мамина лейка.

Оказывается, Гретке зачем-то понадобилось залезть в лейку. Влезла туда только голова и застряла, вылезти не смогла – мешала ей ручка. И Гретка бродила по сеням, стукаясь лейкой в стены, на ощупь отыскивая вход в комнату. А когда мы появились на пороге, она обрадованно тявкнула – будто кто-то сильно кашлянул в железной бочке.

Но не успели мы вытащить Гретку из лейки, как она тут же застряла под тахтой: не учла, что за это время уже подросла, и самостоятельно вылезти не сумела. И стала скулить, звать на помощь.

Алешка просунулся под тахту, перевернул Гретку на бок и вытащил ее за задние лапы. Она облизала его в благодарность и чуть было опять не исчезла в печке.

– Ладно, – сказал я, – лейку мы спрячем, а куда печку денем?

– Замок на дверцу повесим, – предложил Алешка.

– И сигнализацию установим, – подхватил я.

Но тут пришла с огорода мама и, не разбираясь, кто прав, кто виноват, набросилась на нас:

– Распустились! Это вам не игрушка! Это вам живое существо! Зачем вы ей печку на голову напялили? Зачем вы ее в лейку засунули? Бедная девочка.

«Бедная девочка» в это время вертелась вокруг мамы и всем своим видом показывала, какая она была несчастная в печке с лейкой на голове.

– Она сама, – сказал Алешка. – Ей так нравится. А у тебя, между прочим, еще и дети есть.

– Дети? – удивилась мама. – Разбойники! – Тут она поняла, что немного преувеличила, и миролюбиво добавила: – Дети уже большие, а собачка еще маленькая. Вот когда вы были маленькие…

Можно подумать, когда мы были маленькие, то напяливали на голову лейки и прятались в печке. Хотя, если хорошо припомнить… Я, когда был маленький, вляпался обеими ногами в кастрюлю с тестом, а Лешка сел в кастрюлю с супом. Она стояла на балконе, у нас тогда холодильник испортился. Потому что мы его немного опрокинули. Набок.

Но все равно нам тогда здорово попало. А Греткой, что бы она ни натворила, мама только восхищается. Или тревожится:

– Ах, она погрызла мои единственные выходные туфли! Значит, девочке не хватает для нормального развития необходимых микроэлементов. – И мама, позабыв про обед на плите, мчалась в ветаптеку доставать необходимые микроэлементы. И всякие собачьи витамины. Захватив при этом туфли на помойку: – Сама виновата, за обувью надо следить.

В общем, наша Грета становилась в семье все главней и главней. И мама в ней души не чаяла. И все время восхищалась.

Как-то мы вернулись с ранней утренней рыбалки и завалились поспать, потому что встали очень рано. Едва мы успели задремать, как к нам в комнату влетела мама и громким шепотом разбудила нас:

– Скорей! Это такая прелесть! Только не шумите, а то спугнете!

Продирая глаза, мы вышли на крыльцо. Эта «прелесть» ходила по участку и «трепетно и нежно» нюхала мамины цветы. А потом пошла вдоль клубничных грядок и стала лакомиться клубникой, выбирая самую крупную и спелую.

Алешка зевнул и проворчал:

– Я бы попробовал… Без спроса…

А мама все приговаривала:

– Кушай, деточка, кушай. Не все же ягодки этим обормотам и разбойникам.

Но уже этим летом Гретка стала показывать свои будущие способности. Заложенные в ней ее далекими и близкими предками. И здорово нас удивила.

Она очень любила гулять с нами в поле. Там всегда столько интересного! А когда она увидела стадо коров, то пришла в дикий восторг: «Какие большие собаки! Да еще с рогами! Вот бы с ними поиграть!»

И она бросилась к стаду. Мы сначала испугались, но пастух Коля сказал:

– Ничё! Не боись! Это же овчарка.

И как раз в это время от стада отделились несколько коров и деловито направились к лесу.

– Как собачку зовут? – спросил нас Коля. – Грета? Вот и хорошо. – И он громко свистнул и крикнул: – Грета! Гони их! Гони!

Удивительно, но Гретка его поняла. Она рванулась за коровами, отсекла их от леса и погнала в стадо. И коровы ее прекрасно поняли и послушно потрюхали обратно. А если какая-нибудь отбивалась в сторону, Гретка тут же забегала сзади и громким лаем наводила порядок.

– Это же овчарка, – говорил Коля, закуривая. – У ней это в крови, она свое дело знает. Не продашь, а?

– Вот еще! – фыркнул Алешка. – Друзей не продают.

– Это верно, – согласился Коля.

А мы еще не знали, что этот Греткин талант очень скоро пригодится в опасную для всех нас минуту…