Попасть - не напасть (СИ)

Здесь они есть, хотя и дороги. Дагерротипы, слышали?*

*- историю пересказывать не буду, долго, кому интересно, погуглите Луи Дагера и Нисефора Ньепса, прим. авт.

Здесь они назывались ньепсами. Время выдержки одного ньепса - минут двадцать. Людей так фотографировать сложно, человек - не статуя, а вот мертвецов...

Милонега я узнала сразу.

- Кто это его так?

- Неизвестно.

Я вздохнула.

- Тут я тоже ничем не помогу. Уж простите...

- Мария Ивановна, где и как вы с ним познакомились?

Я подумала пару минут. А потом ехидно улыбнулась.

- Игорь Никодимович, а вы не хотите проехаться со мной к Горским?

- Простите?

Такого предложения глава КГБ (ладно, охранки, но я переиначила для себя) уж точно не ожидал. Я улыбнулась еще раз.

- Я раньше вела дневник. И готова отдать его вам, если вы обещаете не обнародовать мои девичьи секреты.

Романов фыркнул.

- Мария Ивановна, вы так готовы... доверить их моей службе?

- Ничего предосудительного я не делала. И к алтарю шла девушкой, - отозвалась я. - К тому же, Игорь Никодимович, это идеальный способ избавиться от шантажистов.

- Что?

- Чем больше людей в курсе твоих секретов, тем меньше желающих тебя ими шантажировать. А тут все ваше учреждение в курсе будет, куда уж больше...

Романов хмыкнул. Понял, что я шучу...

- Может, мне и будет стыдно за детские глупости. Но пусть лучше мне будет стыдно сейчас, чем больно потом.

- Что ж. Если ваш супруг, Мария Ивановна, не возражает...

- Не возражает, - кивнул Храмов, который так же присутствовал при разговоре.

- Тогда мы можем поехать прямо сейчас.

Так мы и поступили.

Единственное условие, которое поставил Храмов - взять с собой хотя бы Ваню. Я и взяла, чего тут спорить?

Нил удобно устроился в слинге, обнимая меня за руку, которой я его поддерживала. Детка моя...

Все, я готова, можем ехать.

***

Лицо папаши, когда мы заявились с Романовым, торжественно извлекли мой дневничок, и глава охранки прижал его к сердцу, надо было видеть.

И глаза...

Я навеки сохраню это в своей памяти. Жаль, рисовать не умею, еще бы и нарисовала. Вот чертить, план здания набросать, это пожалуйста, а чтобы человека, там, или собачку, цветок красивый...

Это - не мое.

Многое мне бы высказал князь Горский, но тут лучше не вякать. С Романовым шутки плохи, это все знали. А потому...

- Мария, передай супругу, я хотел бы приехать сегодня.

- Может быть, завтра, папенька? Мой супруг себя не слишком хорошо чувствует... он слегка утомился.

Намек мужики поняли. И князь кивнул, мол, завтра приеду.

Я передала приветы сестричкам и откланялась.

У меня были еще два дела. И оба хотелось осуществить без свидетелей.

***

С Романовым мы расстались за воротами особняка. Ваня посмотрел на меня.

- Маш, куда теперь?

- На почту.

На почте я много времени не провела. Просто сложила в деревянные ящички побрякушки, которые некогда позаимствовала у дам в больнице, и отправила по нужным адресам. Благо, узнать их несложно, в Альманахе и такое печатают.

Да и чего скрывать?

Где живет князь Горский?

В резиденции Горских, ясно же!

Где живет Романов? В резиденции Романовых. И адрес половина столицы знает. А вторая может легко найти, просто спросив.

Так что я отправила побрякушки законным владелицам и порадовалась. Все, больше этого груза на моей совести нет. Я страховалась тогда, это было. Но воровкой быть никогда не хотела.

Но мне просто повезло. Повернись дело иначе - и эти побрякушки могли мне жизнь спасти.

Второй пункт...

Кладбище.

Андрей Васильевич.

Я успела узнать и где его похоронили. Так что цветочный магазин на очереди. Мне нужна большая красивая корзина цветов. Четное число.

И лента с надписью.

'С любовью'.

Больше я ничего не напишу. Права не имею. Да и кто я Андрею Васильевичу? Не родственница, не подруга,, не, не, не...

Просто одинокая душа, такая же, как он сам.

Просто человек, который ему обязан жизнью.

Как же грустно и тоскливо, когда уходят хорошие люди...

***

На кладбище было тихо и грустно.

Те же кипарисы, те же обелиски, только имена другие.

Вот и нужная мне могила, покамест с простым деревянным крестом. Потом, через годик, когда земля осядет, можно и обелиск ставить.

Простой холмик, цветы уже убрали...

Я поставила корзину на землю. Плюнула на все и присела рядом.

- Вот я и пришла, Андрей Васильевич. Здравствуйте...

Песок легко пересыпался между пальцами. Бездумно так...

Шумели деревья, Ваня, которому я на руки передала малыша Нила, отошел подальше, и слышать меня не мог. А мне так хотелось с кем-то поделиться...

- Я была в Березовском, Андрей Васильевич. Выполнила вашу просьбу. Как же вы так, не дождались...

Мешочек с землей легко открывается, черная сухая пыль сыплется между пальцами, смешивается с песком, словно бы растворяется.

- Она вас тоже помнит, Андрей Васильевич. Помнила. И ждала. Сейчас душа Алины свободна. Надеюсь, что и ваша тоже... я пока еще ничего не знаю о некромантии, не знаю о своей силе, ничего не знаю. Только вот связями обросла, как корабль - ракушками. И очистить все рука не поднимется, люблю я их всех... А еще меня во что-то непонятное тащат. У всех свои планы, замыслы, и никто со мной считаться не будет... выжить бы...