Попасть в отбор, украсть проклятье (СИ)

? у меня возникла глупая мысль: он, как и этот клинок, рожден в пламени, выкован под ударами судьбы, закален холодом, и на вороне, как на клинке, стоит клеймо «служить верно и не подвести». Только у Ара эту надпись заменяет символ карателя, выжженный на запястье.

– Извини, сработали рефлексы. – Я опустила кинжал, и… в тот же миг ворон притянул меня к себе, заставляя забыть обо всем.

Мы оба знали: это наша последняя встреча. Через несколько часов мы оба умрем. Поцелуи бывают нежными, невесомыми. Есть поцелуй-точка. Поцелуй-вызов. ? наш был отчаянным прощанием. До распухших губ, до дрожи. Нежность, страсть, томительная ласка и почти агрессия. Нам не хватало воздуха, друг друга, времени.

– Не здесь… – шепот ворона окатил меня жаркой волной.

А потом… я почти не помню, как мы оказались в спальне. И чьей она была, я даже не представляла.

Тело горело от дикой ласки, сознание плавилось. Кинжал, который я до этого зажимала в руке, упал со стуком на пол. Рядом с ним несколько минут спустя оказалась и наша одежда.

Ворон не оторвался от моих губ, даже когда мы упали на кровать. Его руки блуждали по моей груди, животу, бедрам, рождая во мне стоны удовольствия, которые я не могла, да и не хотела сдерживать. Небо, как же это было прекрасно!

Я чувствовала, как Ар прижимается ко мне обнаженным горячим телом, его тяжесть, его возбуждение. Нас обоих трясло от желания. Хотелось лишь одного: ощутить, как ворон вбивается в мое тело.

Его пальцы коснулись внутренней поверхности бедра и начали подниматься выше. Поглаживая, дразня, лаская, даря наслаждение.

– Я хочу, чтобы сегодня ты кричала. Для меня, - хриплый голос ворона был словно удар по полностью обнаженным чувствам.

Не выдержала: впилась ногтями в его плечи. До кровавых полумесяцев на коже. Ар простонал от наслаждения и подался навстречу, вжимаясь в меня ягодицами. Я обхватила его плечи и услышала надрывный порочный вдох.

Мы сдавались друг другу в плен.

Я провела ладонью по его лопаткам, широкой спине, напряженным мышцам, впадине позвоночника. Ворон. Сильный, уверенный, твердый. И я, податливая в его руках, словно мягкий воск. Мы были абсолютно разными, из разных миров и никогда не должны были встретиться. Еще недавно Тайрин ?осс ненавидела Арнсгара, Верховного карателя, по вине которого нашей семье пришлось пройти через нелегкие испытания.

И этой ночью мы любили друг друга. Отчаянно. Безоглядно. Зная, что завтра для нас не наступит.

Эта ночь была последней. Самой сладкой. Самой горькой. Нашей.

Ворон дарил мне умелые ласки, возбуждая, сводя с ума. Моя ладонь скользнула на его живот, и он вздрогнул от удовольствия. А я осмелела. Пальцы спустились ниже.

– Еще… – простонал он мне в губы, часто дыша.

Осторожно обхватила ту часть мужского тела, которая способна дарить не только наслаждение, но и жизнь. Скользнула выше и опустила сжатую ладонь.

– Та-ай. - Услышала я его почти рык.

А затем ?р отнял мою ладонь и вжался в меня. Еще раз и еще. Разгоряченная кожа, запах страсти и пота, разметавшиеся волосы, напряженные мышцы – сегодня в этой спальне сплелись наши тела, стоны, души. В этот миг мы были единым целым. Дарили себя и обладали друг другом. Я судорожно цеплялась за его плечи, чувствуя, как ?р заполняет меня, всю, без остатка.

Ритмичные толчки уносили меня все выше. Я откинула голову, умирая и рождаясь в руках ворона, слыша его:

– Да, Тай, да…

Мы были мокрые, уставшие приятной усталостью, которая дарила легкость и веру: все возможно, у нас все получится. В этот миг мы чувствовали себя бессмертными.

– Если бы мы не узаконили наши развращения раньше, то я просто обязан бы был это сделать сейчас, – усмехнулся ворон, целуя мое плечо.

– Увы, боюсь, на это не было бы времени. – Я посмотрела в его глаза, блестевшие во мраке.

– Но я был предусмотрителен… – заявил ворон в лучших традициях «сам себя не похвалишь, сидишь как оплеванный».

– О да, ты настолько предусмотрителен, что даже залу с родовым древом запер, – поддакнула я.

– А еще я подготовил пакет для отца. - Он встал и, не смущаясь своей наготы, прошел к нашим вещам, лежавшим на полу. Я залюбовалась его телом: жгутами мышц, отметинами шрамов и вязью татуировок и рун на расцарапанном мною плече.

– Тай, передай это императору. Здесь доказательства вины того, кто стоит во главе заговора. Сегодня во время штурма он будет в здании музея. И я сделаю все, чтобы он не дожил до рассвета.

– Я поняла…

Мы одевались быстро. Выйдя из спальни в коридор, я поспешила в читальную залу, а ворон – наоборот, прочь из дворца. Но не успела я сделать и пяти шагов, как услышала:

– Тай!

Замерла, чтобы резко обернуться и… Ар вернулся, преодолев разделявшее нас расстояние, и поцеловал меня. Еще раз. Теперь точно – последний.

Но даже в такой момент мое невезение не могло не напомнить о себе. На этот раз у него был ехидный голос Вильфреда:

– Братец, ты ли это? Такое безрассудство. И это вместо того, чтобы спешить на совещание.

– Сгинь за Гранью! – раздраженно бросил ворон. – Дай мне на прощание поцеловать свою жену!