Попасть в отбор, украсть проклятье

И, глянув на платье, потом — на распахнутый шкаф, в котором висело несколько черных карательских кителей, я коварно улыбнулась. А спустя пару минут уже подворачивала рукава формы. И пусть та сидела на мне мешком… Ну хорошо, очень большим и объемным мешком, который смотрится на скрипке чехлом от контрабаса. Но всё же! Во-первых, это была одежда карателей — значит, издалека я, может, даже сойду за свою. Во-вторых, она была чистой.

Загвоздка вышла только с носками: я не смогла с ходу найти чистую пару. Зато у ворона обнаружились два разномастных: серый и, неожиданно, красный.

— Властью, данной мне, я нарекаю вас одной парой! — глядя на этих разномастных, возвестила я и напялила их на ноги.

Вскочила, нашла свои башмаки под кроватью и, обувшись, ринулась навстречу неприятностям. А то даже неудобно как-то: они наверняка меня заждались, а я тут такая, вся опаздывающая… Нехорошо, некультурно как-то даже.

Я резво бежала по улицам столицы, миновав кварталы Голубой Ягоды и Брокеров, свернула на улицу Ульмаха Лютого, чтобы срезать путь, нырнула в переулок Простодыр.

Было странно лететь стрелой, не чувствуя усталости, опережая магомобили, ползущие по запруженным в утренний час дорогам. Словно я была выпущенным из арбалета болтом, мыслью, способной обогнать ветер, который запутался в моих волосах.

Сейчас я напоминала себе поднятого зомби как никогда. У меня была лишь одна цель. Одно желание. Один рывок. И один шанс, чтобы отомстить.

Я выскочила из подворотни сбоку от здания, в котором расположился отдел карателей. По инерции пролетела несколько шагов, замедляясь. А затем чинно зашагала вдоль чугунного забора, по которому нет-нет да и пробегали искры охранных чар. Через две дюжины ярдов я остановилась, планируя развернуться и прикидывая, как мне проникнуть внутрь.

Впереди уже маячили центральные ворота. Напротив них, через улицу, приветливо распахнули двери несколько магазинчиков. Легкий перезвон колокольчиков оповестил о том, что из одного как раз вышел покупатель: импозантный эйр держал в одной руке дипломат, в другой — пышный букет роз, перевитых алой лентой. Закрыв дверь, он поставил свой портфель на брусчатку, вскинул руку в характерном жесте, чтобы посмотреть на запястье. В луче утреннего солнца блеснули хроносы, показывая время. А затем эйр бодро зашагал вниз по улице, забыв у дверей цветочного магазинчика свой дипломат.

Глядя на него, я замерла. Каблуки, на которые был перенесен вес моего тела, готового повернуться, покачнулись. А я все стояла, пытаясь вспомнить, где я могла видеть этого человека: что-то в нем мне показалось знакомым. Не лицо, не жесты, а… додумать я не успела. Грянул взрыв.

Ударная волна сбила меня с ног, воздух расцвел всполохами алого пламени и осколками стекла витрины цветочного магазина. А в следующую секунду языки огня начали жадно пожирать раму, лизать полосатый тент с вывеской.

А для меня мир на миг потерял всякие звуки, словно мои уши намертво запечатали воском. А потом ещё и по затылку огрели для комплекта. Я поднялась, все еще ничего не слыша. Но я видела, как из ворот выбежали несколько карателей. Кто-то из них подхватил под мышки одного из тяжело раненных караульных, что еще недавно несли службу у ворот. Другой каратель, маг, запустил в полыхающее пламя заклинание Майри, тут же развернувшееся водной воронкой. Еще несколько пустились в погоню за вышедшим из цветочной лавки и успевшим скрыться до взрыва типом.

Суеты не было. Была слаженная работа профессионалов. А я стояла и держала голову руками так, словно та готова была развалиться на части, как треснувшая от крышки до дна фарфоровая супница.

Звуки возвращались медленно: придушенными криками, едва слышным шипением огня, словно тот был хищником, из чьей пасти вырвали законную добычу. Зато осознание, где я видела недавно вышедшего из магазинчика цветоносца, прошила меня бешеным пульсаром. Погост. За миг до моей смерти. Это был он: тот самый тип, прошивший меня нитями Изиды! Вернее, была его аура, которую я увидела. Правда, на взгляд зомби она казалась мне сильно потускневшей, едва различимой, но все же…

Желание рвануть за ним уже почти превратилось в действие, когда я боковым зрением увидела, как от дальнего угла здания карателей отделилась фигура и стремительно помчалась в сторону забора. И все бы ничего, если бы это была не та самая стенографистка: ее накануне арестовали в кабинете Арнсгара.

Я видела, как она несется, лихорадочно оглядываясь. А в моей голове, словно прокручивалась задом наперед картина разбивающейся витрины цветочного магазинчика. Осколки, что брызнули во все стороны на мостовую, у меня возвращались на свои места, пламя съеживалось, а витрина фрагмент за фрагментом приобретала целостность.

Мой убийца. Взрыв. Побег. Стенографистка.