Попасть в сказку и не выйти замуж? Книга 2 (СИ)

Уйдя под воду с головой, и при этом с открытым ртом, я тут же нахлебалась воды и начала тонуть. В нос заливалась вода, легкие жгла резкая боль, от попавшей в них жидкости, я пыталось хоть что-то разглядеть вокруг, но все было расплывчато. Я судорожно пыталась найти опору, чтобы от нее оттолкнуться и набрать хоть полглотка воздуха в легкие, но меня целенаправленно тянули ко дну. И когда я, уже почти потеряв всякую надежду на спасение, барахталась руками и ногами, меня прижали к горячему, твердому и, по вполне определенным признакам, мужскому телу. В одно мгновение сильные руки вытолкнули меня на водную поверхность. Сделав первый вздох и проморгавшись, наконец-то смогла разглядеть своего спасителя, я обнаружила себя абсолютно голую, соблазнительно мокрую в таких же обнаженных и мокрых объятьях Любомира. От него невозможно было отвести глаз. Солнышко играло в прядях мокрых волос, капельки воды притаились на ресничках и очаровательно с них соскальзывали, пронзительно синие глаза смотрели на меня в упор, и мне казалось, могли разглядеть все самые скрытые, даже от самой себя, тайны. Жар, исходивший от Любомира, обжигал мою кожу, а упиравшаяся мне в живот мужская часть тела, давала конкретно понять степень неравнодушия старшего конника ко мне. Он, не отрываясь, смотрел мне в глаза, даже не делая попыток опустить взгляд ниже. Горячие руки крепко держали меня за талию, но как будто сами по себе стали поглаживать мою спину и нижние округлости. Я неосознанно выгнулась под откровенными ласками, тем самым поощряя его к более решительным действиям. И Любомир не заставил меня долго ждать. Накрыл мои губы своими, не давая мне опомниться. Его поцелуй был требователен и властен. Он не спрашивал разрешения, не ждал моей реакции, он брал то, что уже считал своим по праву, подавлял и вел меня за собой. Я вся пылала, меня неожиданно поглотило чувство покорности. Хотелось подчиниться этому мужчине. Губы уже ныли от поцелуя, а он все не кончался. Я перебирала пальчиками его волосы, которые казались мне мягкими, как шелк. Тело само выгибалось под умелыми ласками его сильных рук, хотелось руками и ногами обвиться вокруг его гибкого тела. Да, от такого генофонда хорошо было бы родить Ванечке братишку или сестренку! Чудесный бы ребенок получился! Ванечка! Я открыла глаза и ощутила всю глубину своего морального падения! Целуюсь ГОЛАЯ за кустом ракиты со старшим конником, с таким чувством голода, как будто я месяц была на жесткой диете, а теперь дорвалась до шампура с горячим и ароматным шашлыком, впилась в него зубами и мычу от неописуемого удовольствия. Пора исправлять мое грехопадение, пока не стало слишком поздно. Что есть мочи начала стучать по плечам и спине старшего конника. Сразу он от меня не отлип, видимо, парень тоже увлекся. Оторвавшись от моих губ, вопросительно взглянул в глаза, мол «чего беспокоишь по пустякам?», и, не увидев в моих очах ничего заслуживающего внимания, вновь потянулся за поцелуем. Да, распалила мужика! Или это не я? Может, он сам? Ведь это полностью его инициатива! Маша! Кто сейчас с тобой голой будет разбирать психологические тонкости? Применят, так сказать, по прямому назначению, и беги, рожай Ваньке родственников.

Я вновь затарабанила по плечам и, на всякий случай, наклонила к подбородку голову, во избежание новых попаданий чужих губ на мои.

— Любомир, пусти, кричать буду, — тяжело дыша, просипела я.

— Кричи, тогда ты точно моей будешь, — ухмылялся он.

Значит, старший конник это все специально подстроил, проследил и в речку за мной нырнул.

— А вот дудки тебе, — зло зашипела я в ответ: — Ославлю тебя на все тридесятое царство. На каждом перекрестке тебе перемывать косточки будут, что царский старший конник Любомир девушку только силой брать может. А по чести ухаживать и замуж позвать не способен. Век бобылем ходить будешь.

— Так и о тебе дурная слава пойдет! — пытался меня увещевать конник.

— Ничего, потерплю, — как можно легкомысленней проговорила я: — Я тут ненадолго, Елисея расколдуем, и нас с Ванюшкой Яга обратно отправит.

— А если не отправит? — прищурившись, нервировал меня Любомир.

— Лучше вообще без мужа жить, чем под угрозами любовь изображать, — в упор глядя в глаза старшему коннику, выпалила я: — Пусти, солдафон!

Любомир нервно разжал руки, но не сводил с меня глаз. Я тут же от него отплыла и направилась к берегу.

— Маша, пойми, — поменял тактику мой несостоявшийся любовник: — Мы едем в Кощеево царство. Никто не может даже предположить, чем это все закончится. Бабки что-то со снятием проклятья с царевича темнят. А ты молодая совсем и слабая. Тебя саму защищать нужно. Как ты сына-то спасать думаешь?