Попасть в сказку и не выйти замуж? Книга 2 (СИ)

Ехали быстро, нас с Яниной нещадно трясло. Но жаловаться никто и не думал. Уж больно всем хотелось побыстрей добраться до избушки бабы Яги. Я решила не терять времени и подползла поближе к Тихону. Баба Янина угадала мой маневр и через минуту, кряхтя и поругиваясь себе под нос на негнущиеся конечности, была уже рядом со скорбным, но доверчивым лицом.

— Тихон Игнатьевич, — обратилась к старшему стрельцу старушка. — А что это с утра царь-батюшка так зверствовал? Провинились что ли вы перед ним опять? — и глаза такие наивные-наивные.

— Так за то, что сына Машеньки, — Тихон немного замялся, но поправился: — Марии Васильевны упустили, негодует. Я своего стрельца Кулему, что у дверей в горницу царевича стоял полночи выпытывал, как дело было, да толку-то!

Мы с Яниной и Елисеем переглянулись и придвинулись поближе к старшему стрельцу, дабы не пропустить ни единого словечка.

— И что поведал тебе Кулемушка? — ласково выспрашивала информацию баба Янина.

Я осторожно перевела взгляд на Святояра, тот не спускал с нас глаз, явно наблюдая за ходом беседы.

— Так рассказал, что встали они с конником Вараем. Стояли чинно, от дверей никуда не отлучались, в горницу никого не пускали. А потом как раз время обеда было, пришла вы с бабушкой Ягой. Распорядились по поводу обеда, и царские подавальщицы пронесли Ванюшке и царевичу трапезу. Вы ушли, а мальчонки, отобедав, снова рисовать принялись. Кулеме и Вараве тоже предложили откушать, но они отказались, не хотели свой пост покидать. Тогда ключница Ирина предложила им чарку кваса да ломоть ржаного хлеба перекусить. Те согласились и прямо на посту заморили червячка. В горнице у царевича к тому времени голоса стихли. Охранники наши заглянули к ним и увидели, что, наигравшись, царевич и Ванятка улеглись спать. Охранение проходило чинно, только одна напасть не давала спокойно службу нести: малая нужда стала мучить моего стрельца и Любомирова конника. И решили они меж собой, что сначала справит малую нужду Варава, а в это время мой стрелец с саблей да мечом наперевес будет службу нести у дверей горницы. А после пойдет Кулема, и конник ни на миг не покинет места охранения. Далее служба проходила спокойно. А потом царевич Елисей проснулся, и оказалось, что Ванюши в горнице нет. Варава у дверей остался, а Елисей с Кулемой за подмогой побежали. Вот только Ваню так и не нашли. Я своего стрельца, как только не пытал, божится, что не он Ванюшу выкрал, — почти каялся старший стрелец.

Если он рассчитывал на наше сочувствие, то это не по адресу. Нас интересовали только факты. Значит, и здесь ключница Ирина была вынуждена засветиться, предложив квас охранникам. А в квасе том, возможно, была какая-нибудь мочегонная травка. И выпили ее оба охранника, так сказать, для отвода глаз. Алиби есть у каждого, мол: «Не мог совладать с организмом, пошел пописать. Опоили вороги».

— Бабушка Янина, а почему они сразу Елисея не выкрали? — задала я логичный вопрос. — Он ведь в той горнице тоже спящий лежал и сопротивления оказать не мог, на помощь бы не позвал. Прям, хватай и беги.

— Так заговоренный он, Машенька, — оправдываясь, говорила баба Янина. — Если б его украсть пытались, об этом и мы с Ягой сразу бы узнали, и царь-батюшка. В тот же миг войско в горницу набежало бы и ворогов в капусту порубило, а потом бы уже разговоры разговаривали, — авторитетно заявила старушка.

На это старший стрелец, соглашаясь, покивал головой. Значит, тоже действуют по принципу наших силовых структур: сначала стреляем, потом вопросы задаем. Действенно.

— А почему не убили, ну там ножичком зарезать, из пищальки выстрелить, и царевичу принять смерть геройскую? — развивала я свои кровавые идеи.

От моих слов царенок побледнел, выпучив на меня глаза, Янина, к ее чести, только слегка поежилась.

— И от ножичков да пулек у нас все царевичи, в первую очередь, заговоренные, это их убить не может, — заверила меня баба Янина.

— Что ж вы моего Ванюшку не заговорили? — обиделась я

— Да кто ж знал, что вороги малыша выкрадут, — виновато всплеснула руками Янина. — Они ж на нашего Елисея покушались.

Царенок тоже виновато закивал головой, подтверждая слова бабульки.

— Уж лучше бы они меня выклали, — шмыгая носом, картавил оболтус.

И здесь я с ним была полностью согласна: уж лучше бы, действительно, его выкрали, взрослого, здорового парня, правда скрюченного и перекошенного, но взрослого же. Я обиженно засопела: для своего внучка, родную кровь, так каких хочешь охранок навешали. Этому оболтусу с голым задом можно в крещенские морозы в проруби купаться, поди, даже насморк побоится пристать. А как мой Ванюшка — чужой ребенок, то и простого пригляду будет достаточно.