Попасть замуж (СИ)

– Мейни Анита! – повторила она чуть тише. – Вам ведь лежать надо. Да меня Тара убьет, если узнает, что вы встать пытались. Смерти моей хотите?

Нет, ее смерти я не хотела. Пока, во всяком случае. Потом разберусь, что здесь происходит, и определюсь со своими желаниями поточнее.

– Мейни Анита, – суетилась девица, укрывая меня одеялом и поправляя подушки, – вы лежите спокойненько, а уж я вам подам все, что только потребуется, хорошо?

Я кивнула. Интересно, а как зовут услужливую незнакомку? И в голове само собой тут же всплыло имя: Наина. От неожиданности я даже зажмурилась. Интересно, придумала или угадала? Или… или… вот этот вариант отчего-то пугал больше всего – во мне проснулись чужие воспоминания. Надо полагать, принадлежавшие прежней хозяйке моего тела.

Конечно, я читала книги и видела фильмы о переселении душ. И даже газетные статьи и телепередачи с «рассказами очевидцев» могла бы припомнить. Вот только никогда не относилась к подобным россказням серьезно, полагая их обычными «утками» для привлечения большей аудитории. А вот теперь, получается, саму угораздило переместиться в чужое тело. Или свихнуться – как вариант. Нет, пожалуй, версия переселения мне нравилась больше, хотя тоже казалась не самой приятной. Пусть моя жизнь и пошла наперекосяк, но все равно оставалась привычной и знакомой. Квартира, пусть и купленная в ипотеку, любимая работа… стоп, работы как раз я лишилась. И Кирилл ушел после череды скандалов. Родители остались в провинциальном городке, откуда я сбежала после окончания школы, и разговаривали мы примерно пару раз в месяц по скайпу. Мама сокрушалась, что непутевая дочь никак не родит ей внука или внучку, а ещё лучше – сразу двоих. Отец и вовсе заявлял, что я должна вернуться домой, выйти замуж за соседского Петьку и «не дурить больше». Он всегда придерживался правил «трех К», считая, что «баба должна знать свое место». Друзья… а вот друзьями я толком так и не обзавелась. Разве что назвать подругами Лилю из отдела кадров и Натку из бухгалтерии. По пятницам мы вместе «культурно проводили время» – ходили в бар или в пиццерию, выпивали бутылку полусухого красного на троих и перемывали кости знакомым. Хм, получается, мне и жалеть-то толком не о чем, даже кошку или собаку я не завела – некогда было. Вот только тоскливо, если родителей больше не увижу. Пусть и ретрограды, но любимые.

На глазах выступили слезы, причину которых Наина (если это ее настоящее имя, конечно) истолковала по-своему.

– Больно, мейни? – сочувствующе спросила она. – Вы потерпите ещё немного, все пройдет. А и то сказать, дешево вы ещё отделались. Это ж надо удумать такое: с моста в реку сигануть! Хорошо, рыбаки вас вытянули.

И вот здесь я поняла, что к новой жизни помимо шикарного тела прилагаются ещё и неслабые такие неприятности. Причем, похоже, покрупнее оставшихся в прошлом. Во всяком случае, из-за Кирилла или новой фифочки генерального я прыгать с моста точно не собиралась. Поревела бы денек-другой – и дело с концом. А если прежняя хозяйка тела выбрала столь радикальный способ решения проблем, то ее беды явно превышали мои.

* * *

К вечеру ко мне начал возвращаться голос. Я все ещё хрипела и заходилась то и дело кашлем, но уже могла выдавить из себя несколько слов. Заглянула Тара, высокая грузная женщина с морщинистым загорелым лицом, карими глазами и стянутыми в тугой узел на затылке седыми волосами. Местная ведунья, как услужливо подсказала мне память Аниты. Знахарка и травница. Полное тело скрывал серый балахон – здесь он, видимо, заменял медицинский халат.

Тара послушала пульс на моем запястье, оттянула мне веко и заглянула в глаза, положила прохладную влажную ладонь на лоб.

– Скоро поправитесь, – проворчала она. – Всыпать бы вам хорошенько, мейни, за этакие выкрутасы. Ишь, чего удумали-то. Хоть бы о несчастной матушке своей вспомнили. А то уперлись ослицей, мол, без мейна Алекса и жизнь вам не мила.

Алекс. От этого имени сердце замерло на миг, а потом забилось часто-часто. Перед глазами возник образ изящного белокурого юноши. Высокий лоб, прямой нос, белозубая улыбка, ямочки на щеках. Ох! Похоже, мейни Анита влюбилась в этого красавца без памяти.

А ведь Тара и ее невидимая собеседница упоминали некоего мейна Родвига, уплатившего за невесту внушительную сумму. Стоп! За невесту – это, получается, за меня. Стало быть, моя первоочередная задача – выяснить, кто такой этот мейн Родвиг. И почему Анита предпочла прыжок с моста браку с ним. Вряд ли дело здесь только в красавце Алексе.

Родвиг, Родвиг… Я несколько раз мысленно повторила это имя на разные лады, но память молчала. И лишь когда я раздосадовано прекратила попытки вспомнить хоть что-либо о нежеланном женихе, всплыло само собой: Максимиллиан Родвиг. И ещё чувство страха. Вот и все. Ни зрительного образа, ни голоса жениха Анита отчего-то не запомнила. Или же боялась так сильно, что эти воспоминания не передались мне.