Поперчить посахаренное

— Главное не победа, а участие. Иногда именно за него дают приз, а не за выигрыш, — кокетливо подмигнув, девушка развернулась, чтобы пойти обратно, а для этого снова нужно было преодолеть Ханбина. Пытаясь делать вид, что не замечает его, брошенная бывшая возлюбленная пошла напрямик, видя цель в районе выхода из спортзала. БиАй поймал её за локоть, стоило ей оказаться в опасной от него близости. Притянув её ухом к своим губам, он, едва удерживая улыбку, прошипел сквозь зубы:

— Ты что выделываешь, а? — перебарывая себя (а каждое столкновение с БиАем было сплошной борьбой с желаниями, инстинктами и чувствами), Хёна попыталась вырваться, но не удалось. Пальцы намертво впились в руку девушки у плеча. Ей пришлось ответить:

— Что хочу, то и выделываю — кто мне запретит? — Он смотрел на неё сверху вниз, а она боялась поднять взгляд, потому что встреча с его глазами — верная гибель. Взор не отводился от выхода, надо идти туда, там спасение!

— Я тебе запрещу! — никому кроме неё не слышно дерзнул БиАй. — Я!

— По какому праву? — дернулась ещё раз Хёна, но с той же силой была поставлена на место.

— Ты о правах со своим юристиком базарить будешь.

— А ты меня чем приструнишь? Ликвидностью своих чувств или кризисом постоянства? — не выдержав больше смотреть в одну точку, хотя скорее чтобы избавиться от дыхания Ханбина в ухо, которое уже спалило её до копчика, Хёна посмотрела ему в лицо. БиАй впритык воззрился ей в вишнёвые злящиеся глаза. Его были полны яростью ничуть не меньше.

— Ты допрыгалась, Хёна, — пообещал он ей.

— Пусти!

— Сначала объясню кое-что, — БиАй дернул её за собой, тронувшись с места. Утягивая в сторону раздевалки, он игнорировал попытки девушки расцепить его пальцы и отбиться от него.

— Пусти, БиАй! Ты делаешь мне больно! — не слушая её, он тащил и тащил девушку, не в силах подавить гнев. Хёна вонзилась ногтями в его предплечье и остановив наконец, привлекла к себе внимание. Парень повернулся лицом, по которому тут же получил пощечину. — Ты делаешь мне больно! — повторила она. Ханбин, откинув ненадолго голову по направлению удара, прислушался к ощущениям и осознал, что произошло. Его. Ударили. По лицу. Мимо прошёл Чжунхэ, не ставший вмешиваться. Напротив была дверь в женские душевые, где сейчас никого не было. БиАй толкнул Хёну спиной туда, и она отшатнулась в пустое помещение, куда вообще не падал свет. Поймав её руку, лидер баскетбольной команды пригвоздил девушку к стене спиной, прикрыв за ними дверь.

— Чем я тебе делаю больно? — шепнул он зло, но немного спокойнее. — Где я тебе делаю больно?

— Везде… всем… я не испытываю ничего, кроме боли. И это сделал ты!

— Я? Я тебя вообще могу не трогать. Может это тот юристик вызывает страдания?

— Ненавижу, — полились слезы по щекам Хёны. — Ненавижу тебя, БиАй!

— Никак не забудешь дело прошлогодней давности? — переходя на горделивое ощущение собственной значимости, Ханбин ослабил хватку, и ласковее погладил плечи студентки.

— Я не собираюсь забывать. Не хочу, — тихо произнесла она, слизнув слезу с губ и, когда хотела вытереть щеку рукой, то была поймана за запястье. В темноте, БиАй коснулся влажной дорожки поцелуем и вытер её своими губами. Хёна задрожала, теряя остатки сил. — Оставь меня… пусти…

— Не сейчас. Уже не пущу, малышка, — прижался к ней теснее Ханбин, опустив вторую руку ей на бедро и, поглаживая его, забирался под юбку. — Когда ты плачешь, мне хочется укрыть тебя в своих объятьях и не отпускать. Мне хочется раздеть тебя и положить в постель, чтобы убаюкивать. Девочка, моя маленькая девочка, не плачь, — он поцеловал её без пошлостей. Голос его стал совершенно спокойным, кротким, низким и уговаривающим. — Больше не будет больно. Поехали с нами на вечеринку в честь победы? Поедешь? — Хёна растеряно помотала головой. — Ну же, мой сладкий талисман, — БиАй снова поцеловал её, но чуть глубже. — Вся ночь впереди, и она будет наша, твоя и моя. Ты будешь моей, а я буду твой. Никакого непостоянства…

— До утра? — хмыкнула, прекращая рыдания, Хёна.

— Утро будет так нескоро, зачем о нем думать? О каком утре вообще идёт речь? Пока ты не улыбнёшься, солнце не должно всходить, малышка, мы продлим ночь до бесконечности, — БиАй захватил её губы со страстным напором, почувствовав, что её нервы улеглись и не лягнут нечаянно. — Едем? — со срывающимся томлением спросил он ей в ушную раковину. Задрожав, Хёна сомкнула веки и кивнула.

Помимо сладкого и острого, есть горькое и солёное

Джинни не пошла вместе с Дохи вниз, в толпу, образовавшуюся вокруг баскетболистов, из которой только они и возвышались; ей некого было поздравлять лично, тогда как подруга, спустившись, подошла к Бобби, и они о чем-то, улыбаясь, разговаривали. Из раздевалок показался БиАй, уже переодевшийся и придерживающий Хёну за талию. Сестра Намджуна со страхом посмотрела на это — неужели он опять очаровал её подругу? Не выдержав, Джинни всё-таки потопала ко всем, чтобы предостеречь влюбленную девушку.