Попкорн

— Да разве мы не разберемся без этих юридических паразитов, миссис Деламитри? Чертовы адвокаты когда-нибудь высосут всю кровь из нашей нации. К дьяволу адвокатов, говорю вам. Теперь я буду представлять интересы мистера Деламитри, не возражаете?

— Пойдем, Велвет. Мы побеседуем с твоим отцом в другой раз. — Фарра взяла Велвет за руку и попыталась протиснуться в дверь, но Уэйн не сдвинулся с места.

— Видите ли, миссис Деламитри, Брюс хотел бы, чтобы вы умерли. — Уэйн сделал эффектную паузу, а затем продолжил: — Он сам мне об этом сказал, и я подумал: Брюс доставил мне столько удовольствия, что я, пожалуй, мог бы исполнить его желание.

Тут он достал свой автомат и широко улыбнулся.

— Господи, Уэйн, отпусти их. Ты же обещал.

Уэйн прицелился в Фарру.

Велвет взвизгнула и, растеряв за три секунды всю свою напускную взрослость, превратилась в четырнадцатилетнюю девочку.

— Папа, сделай что-нибудь!

— Уэйн, пожалуйста! — заорал Брюс.

Уэйн смотрел поверх ствола в лицо Фарры.

— Ты же говорил, что хочешь ее смерти, Брюс?! Говорил ведь. Разве нет, Скаут?

— Я слышала.

— Ты же не бросаешься словами, Брюс? — Уэйн по-прежнему не сводил глаз с Фарры.

— Это была метафора, — умолял его Брюс хриплым от ужаса голосом. — Клянусь тебе, это была метафора!

— Брюс, Брюс, успокойся, приятель. Ничего страшного. Каждые несколько секунд кого-нибудь в этом мире убивают. Обитатели лос-анджелесских трущоб считают себя счастливчиками, дожив до обеда. А доживешь до времени, когда у тебя вставать перестанет, — так просто герой, старик. Плюнь ты на все, давай замочим суку. Я на себя возьму ответственность, а ты сохранишь свое добро.

Брюс судорожно соображал. Нужно было что-то придумать, что-то сказать.

— Ну же, Брюс, — продолжал Уэйн, — это лучшая ночь в твоей жизни. Меня разыскивает полиция, я перебил человек сто. Одним больше, одним меньше — для меня значения не имеет, а вот для тебя… Ты только подумай: тебе уже не придется слушать голос этой сучки, видеть ее костлявую физиономию. Ты сам сказал, что хочешь избавиться от нее, знаешь ведь, что сказал.

Все это время Уэйн испепелял Фарру взглядом. Он смотрел в ее лицо поверх ствола, пока произносил свою убийственную речь.

— Послушай, Уэйн, — Брюс медленно выговаривал слова, и каждый его слог был мужественной победой разума над страхом. — Метафора и реальность совсем не одно и то же. Ну, ты же говорил когда-нибудь: «Я мог бы съесть слона»? Или что-нибудь в этом духе? Но в действительности не смог бы съесть слона? Ты…

— Брюс! — Уэйн наконец отвел свой взгляд от автомата.

— Да?

— Ты учить меня вздумал?

— Нет, я просто…

— По-твоему, я не вижу разницы между выражением вроде «Я мог бы съесть слона» и правдой, даже если она исходит от такого бесхребетного слизняка, как ты, который боится признаться в том, чего он на самом деле хочет? Ты ненавидишь эту суку. Если бы она скончалась в автокатастрофе на пути сюда, ты бы здесь выплясывал джигу, сам ведь знаешь. Если бы эта забальзамированная костлявая кукла Барби вдруг исчезла из твоей жизни, ты был бы рад и счастлив. Ну, так вот твой шанс. Сучке встретился маньяк-убийца. И ты тут ни при чем, так что не дергайся. Смотри, как я ее прикончу, и радуйся.

Уэйн снова прицелился. Фарра вскрикнула и закрыла рукой глаза.

Брюс встал между Фаррой и дулом автомата.

— Я не хочу, чтобы она умирала, ты понял? Не знаю, что я там раньше говорил, но я ей смерти не желаю и ненависти к ней не испытываю. И если мое мнение что-то значит для тебя (а ты утверждаешь, что значит), умоляю, не стреляй. Оставь ее в покое. Пожалуйста!

Уэйн опустил автомат.

— Ну что ж, я просто хотел тебе помочь. Нет так нет, и нечего впадать в истерику.

В этот момент, ко всеобщему изумлению, Брук, которая, казалось, совершенно выдохлась, прыгнула на Скаут и прижала пистолет к ее виску.

В то время, как все были заняты обсуждением судьбы Фарры, Брук готовила контрнаступление. Она пробралась рукой в свою сумочку, по-прежнему валявшуюся на полу рядом с колготками, так грациозно снятыми в той, другой, счастливой жизни. В сумочке лежал пистолет, которым Брук мастерски напугала Брюса и с помощью которого добилась приглашения на пробы в его новый фильм.

Атака была такой стремительной и внезапной, что Скаут не успела вынуть свое оружие из-под подушки и оказалась во власти Брук. Равновесие сил неожиданно изменилось.

— Брось автомат, Уэйн, подонок чертов, — закричала Брук, — иначе тебе придется соскребать мозги этой маленькой шавки вон с той стены!

Брук выглядела пугающе: вокруг ее красивого рта засохла кровь, некогда шикарное платье было рваным и грязным, а тело дрожало от напряжения. Мужества у Брук всегда хватало (в чем Брюс имел возможность убедиться), но за последние часы она пережила так много, что, казалось, теперь была способна на все.

Похоже, в этом Уэйн не сомневался.

— А ну, быстро убери пушку от моей девушки. — Он медленно отвел пистолет от Фарры и Брюса и нацелил его на Брук. В ответ Брук только крепче прижала пистолет к виску своей жертвы. Скаут вздрогнула.