Пополам

– Спасибо тебе потом Антон с Юлькой скажут за свое детство. Или не скажут. Вот ты мне не сказала, и я знаю почему. Не была я тебе матерью ни одного дня. Работала сутками как проклятая, лишь бы прокормить. Не давала тебе то, что должна дать мать. Заботилась, да, голодной и раздетой ты не ходила. Имеешь полное право меня не любить, я тебе недодала любви. Не умела я, не знала как, да и сил не оставалось. Но Антон тебя любит, и Юлька тоже. Только ты их нет. Потому что они от Георгия. А живот сейчас наглаживаешь, потому что дите – от Толика твоего сокровенного, чтоб он сдох уже. Что-то ты не наглаживала пузо, когда ходила беременная Антоном и Юлькой. Только истерики устраивала и страдала. Но дети-то при чем? Почему их не любить-то? Как ты могла отдать Антона Георгию? Он жесткий человек, да, но не жестокий. Не стал бы он с тобой спорить, воевать. Надо было в ногах у него валяться, но ребенка при себе держать. А ты вот так просто, легко… отказалась от сына. Не удивляйся, если Антон будет тебя ненавидеть всю оставшуюся жизнь.

– Георгий изменил мне первым. Всегда изменял, – твердила, будто заведенная, Анна.

– Ой, ну что ты заладила? Себя хочешь в этом убедить и оправдать? Так на здоровье. Только тебе от этого легче? Или Антону с Юлькой? Да любой бы мужик от такой жены, как ты, загулял. А то я не помню, как ты стену целыми днями гипнотизировала! Депрессия у нее. В наше время не было никаких депрессий. Вкалывать приходилось и детей поднимать. Не до валяния на кровати было. Георгий, я тебе скажу честно, долго терпел. Мирился с твоей придурью. Грудью кормить не хочешь, так пожалуйста – смеси. Мужу сготовить не можешь и в квартире прибрать, так мать приедет по вызову и все сделает. Домработница квартиру отдраит. Ребенка ни искупать, ни накормить у тебя сил, видишь ли, нет. Так на́ тебе няню, мать, опять же, на подхвате. Знаешь, что я тебе скажу? От безделья ты страдала. Лучше бы лишний раз полы помыла, полегчало бы. Вот сейчас родишь, покрутишься с ребенком сама, без всякой помощи, так, может, мозги на место и встанут. Начнешь ценить, что потеряла.

Этого малыша, который был никому не нужен, кроме нее, Анна ждала так, как не ждала Антона и Юльку. В этом мать была права. Гладя живот, она хотела передать еще нерожденному ребенку всю любовь, которую не высказала Толику и не получила от него. Она рассказывала малышу, пусть и мысленно, как они с его отцом учились в одном классе, как целовались за кустом шиповника на школьном дворе, как убежали в разгар выпускного. И тот раз был первым и самым счастливым в ее жизни. Она забеременела, призналась маме, та отвела ее на аборт. Ради новой счастливой жизни. Анна верила, что мама знает, как лучше, испугалась, поэтому не спорила. Но все эти годы думала: а как бы сложилась жизнь, если бы она не сделала аборт, осталась с Толиком, родила ребенка? Все было бы по-другому? Или нет? Но тогда бы она не бежала столько лет от самой себя, не хотела вернуть все назад, в прошлое, к Толику. Если бы вышла за него замуж, они бы устроили традиционную свадьбу с салатами и разбавленным спиртом, она бы родила, Толик забухал на радостях. Потом они жили бы от зарплаты до зарплаты, ругались, мирились, она гуляла бы с коляской по местному парку, и ей все знакомые докладывали, с кем и когда видели Толика… У нее была бы та жизнь, которая сейчас есть у Ленки. Но, в отличие от Ленки, Анна бы развелась – с криками, воплями, скандалами, мордобоем, все как положено. Потому что не стала бы терпеть любовницу – бывшую одноклассницу. Анна иногда думала – неужели Толику с Ленкой так же хорошо, как с ней? А Ленке так же хорошо, как ей с Толиком? Нет, не может быть. У них была настоящая любовь, страсть. Не может быть повторения такого. У нее же не случилось. Значит, и у Толика не должно. А какими мыслями она еще должна была себя утешать?