Пополам (СИ)

В десяти шагах от меня стоял потрясающей красоты зверь, берущий свое начало от из семейства кошачьих. По сути, это был ирбис с характерными длинным хвостом, небольшой головой, пушистой покатой грудью и кольцеобразными сплошными темными пятнами по всей дымчато-серой шерсти. Проволочные усищи загибал ветер, в некоторых местах зимняя шубка животного была замерзшей. Но помимо традиционного строения тела, кот имел между передними и задними лапами широкую кожаную складку вроде летательной перепонки.

Что позволяло ирбису поддерживать свою жизнь — непонятно, ведь даже грызуны в таких условиях не водятся. Поэтому мне не составляло труда понять, этот хищник имеет ко мне скорее гастрономический интерес, чем просто проявляет здоровое, но настороженное, любопытство. Сверкнувший на мгновение розовый язык лишь подтвердил нестройную догадку.

Извлечь наружу дротики не составило труда, как и запульнуть ими аккурат в шею зверю. С такого расстояния промазать сложно, но кто мне даст время на то, чтобы достать мое средство обороны? Вообще, убивать не хотелось, но игл со снотворным никто из нас взять не догадался. Да и в этом случае от боли и голода, скорее, на меня напрыгнут и разорвут мощными когтями, несмотря на вполне небольшие размеры, чем будут ждать, пока снадобье подействует.

На удивление зверь не приготовился для прыжка и лишь слегка согнул передние лапы, не припав туловищем к земле. Бесспорно, это воодушевило. Осталось понять тогда, какую цель животное преследует.

Набравшись смелости, стала медленно подниматься на негнущихся ногах. В ответ послышался очередной рык, и туловище пригнулось к земле ощутимее. Я почувствовала себя мышкой, загнанной в угол. Пасть жертвой в нескольких метрах от точки назначения было бы не просто обидно, но и глупо. На самом деле, стоит всего раза три подтянуться, и я окажусь на заснеженной вершине, где покоятся первые ступени в вечное лето.

— Тише, девочка, — шепотом попыталась утихомирить самку, которая с интересом навострила уши.

Я все же пришла к выводу, что это мать, защищающая свое потомство. Иначе совершенно нет смысла животному рисковать собственной жизнью, нападая на неизвестное существо. Вряд ли этот феноменальный ирбис видел много андрогинов. По крайне мере, последний ни в каких мемуарах не упоминался в качестве заключительного испытания, где-то между строк с описанием об изнурительном поднятии на гору.

Мой инстинкт самосохранения, объявившийся после побега от злого и в меру активного великана, подталкивал на кровожадные мысли, хотя я из последних сил боролась с ним, нащупав рукой игломет со вставленным в него дротиком. Видимо, придется отнимать жизнь, чтобы сохранить свою.

В последний момент в голове родилась совершенно безумная идея. В том мешочке с бодрящими ягодами находились также листья ясновидного котовника, которые я по врожденной бережливости прихватила с собой. Он имеет своеобразных запах, привлекающий кошек. Собственно, оттуда и название. А при варке добавляет некоторую пикантность в напиток — что-то вроде лимонных ноток. Вряд ли во время такого мороза запах не успел выветриться, да и какова вероятность, что эфирное масло, выделяемое листьями, успокоит данного хищника и позволит потерять ко мне интерес. Однако убивать животинку было банально жалко. Отчаянно захотелось выбрать более гуманный способ для выхода из сложившейся ситуации.

Сняв теплую перчатку, в которой было бы весьма проблематично извлечь листки, я осторожно полезла в мешочек, чтобы тут же вытащить оттуда целую охапку в ладони. Рискованно, но стоит попробовать.

Осторожно протянула руку, молясь всем Богам о благоприятном исходе.

Не каждый экземпляр из рода кошачьих реагирует на растение – такое воздействие считается врожденным и определяемым генетическим аппаратом клеток животного. Существует внушительная часть зверей, которая напрочь не чувствительна к запаху от зеленых листьев. Припоминая статистику плохим словом, я сильно надеялась, чтобы мой хищник не принадлежал к этой самой ветви.

В дрожащую ладонь ткнулся слегка шершавый мокрый нос.

От неожиданности выронила стебель, но так как выпирающая часть скалы под два метра в высоту вполне сносно защищала от бушующего ветра, ничего не разлетелось, а осталось лежать у моих ног.

Ирбис где стоял, там и завалился. Большая мохнатая туша перевернулась на спину, гортанно урча. Вибрация все нарастала, а я вместе с тем понимала, привал окончен. Такого поведения животного хватит на минут десять-пятнадцать, а после, как отмечено учеными, эйфория притупляется, вой и облизывание проходят, и сцена не повторится в течение последующих одного-двух часов.

Наспех удалось засунуть только одно одеяло, второе не помещалось, хотя до этого проблем не было. Водрузив на обмороженное место перчатку и обмотавшись веревкой, полезла на заключительный отвесный участок. Лишившись одной важной вещи, я, возможно, сумею сохранить жизнь.

Парадоксально, но дышать с каждым подтягиванием становилась все легче, будто из гортани вытащили пленку, которая мешалась. Поравнявшись с облаками, мне даже стало немного жарко.