Пополам (СИ)

Я видела недоумение и осуждение напротив, или мне всего лишь показалось, потому что окончательно разобраться в том, что пытался донести до нас хранитель Айтоми, было сложно. Ведь мысли и вербальное общение – это совершенно разные способы передачи информации. И если даже чужие слова можно иногда неверно интерпретировать, то что говорить о бесконечном потоке мышления. Ясно было только то, что Лема здесь быть не должно, а божественная близость влияет на нас иначе, чем на остальных андрогинов. Повезло и тут выделиться, ничего не скажешь.

Мотнула головой и решительно сделала шаг навстречу ор пними. Какой бы нам не прописывали сценарий первоначально, будем покорять Айтоми вместе.

— Мне страшно, — прошептала одними губами и схватилась за теплую мужскую ладонь.

Пальцы дрогнули, но затем сжались в ответ.

— Не бойся, я с тобой. Помни: всегда рядом, — услышала едва-едва.

Когда андрогин взбирается на вершину волшебной горы, он должен три месяца беспрестанно молиться своим создателям и просить у них долгожданное дитя. Это занесено в правила корректного совершения паломничества. Однако мы не будем просить ни о чем таком, ведь по факту незавершенное «ор эйн соф» должно иметь причины, и хотелось бы, чтобы Боги сподобились нам их озвучить.

Чувствовать рядом плечо того, кто был незримым спутником целое путешествие, отдавалось в груди трепетом, разливавшимся по венам теплом, и впервые за долгое время я стала верить, что у этой затеи может быть и должен быть положительный исход. Мы поднимемся к алтарю, возведем руки к небесам и будем так стоять, пока кто-то из пантеона не осветит собой храм Гейи и не решит нашу проблему.

Ирбис отступил, выставив короткий хвост трубой.

Высокие каменные ступени с отбитыми краями вели к самому основанию, туда, где светлая монолитная плита заменяла пол храма Гейи. Побелка на выступах потрескалась, оголяя серые непривлекательные внутренности. Их было ровно двенадцать, как и Богов в пантеоне, то есть каждой из них можно было дать имя, соответствующее небожителю, и выделить главное качество, которое он взращивает в своих детях.

На таком крутом месте без перил было некомфортно. Так как пространство являлось достаточно узким, Лем пропустил меня вперед, чтобы потом, если по неосторожности оступлюсь, суметь поддержать. Данный расклад устраивал обоих, а слабый свет заходящего за горизонт солнца позволял совершать шаги без опасений.

Почему-то в голову непрошено заглянули мысли о родителях, которые приходили сюда много лет назад, совершая обряд на деторождение. Знали ли они, что их ждет успех? Много ли злоключений успели испытать за время похода? Видели ли лютых великанов с мощными глыбами кулаков, исполинской фигурой и страшными провалами глазниц?

Мама никогда не вдавалась в подробности об этом периоде, аргументируя все тем, что придет время, мы вырастем и все узнаем из собственного опыта. Но сейчас, добравшись до Айтоми, я вовсе не чувствую той самой пресловутой готовности. Перешагнув рубеж совершеннолетия, осознание полноценного взросления так и не пришло. Может, поэтому у нас с Лемом все и выходит так кривобоко? Дело во мне?

На последней ступеньке я все же умудряюсь почувствовать, как пятка провисает, не обнаружив опоры, и тело ведет назад. За долю секунды меня охватил страх и сковало оцепенение. Толчок – и вот я между двумя прекрасными колоннами мегарона в классическом стиле, и справа виднеются ручной работы солнечные часы с циферблатом из фигур животных. Спасибо тебе, моя половинка.

В отличие от тех же построек в Мирте, где преобладает симметрия, тут можно заметить, что зодчие пренебрегли ей, в первую очередь пытаясь сохранить их изначальное, ритуальное предназначение. Дорический периптер — прямоугольное сооружение с горизонтальным перекрытием из колонн. Правая его часть несколько длиннее левой, то есть со стороны западного фасада колонны более часто порублены. Элементы ионического ордера вносили некий изыск в оформление капители, завиваясь и гипнотизируя взгляд.

Мраморная широкая плита, взобраться на которую удалось, лишь сильно согнув и задрав ногу, в толщину имела не меньше полуметра. Поднявшись, обернулась, делая шаг в сторону, чтобы уступить место рядом с собой Лему.

Я видела, что в восточном крыле располагается целла, обычно достаточно небольшая комната, которая может вмещать в себя не только изображения Божеств, но и их монументы. В задней наверняка был расположен адитон — святая святых храма, куда даже в этом пустынном месте вход для простых смертных был заказан.

— Ты готов? — прошептала в сторону ор пними.

Почему-то повышать голос не хотелось, как и вообще заставить себя что-то произнести. Ведь будь иные обстоятельства, я бы поговорила с Лемом, расспросила его подробнее о путешествии, о мыслях, которые терзали, когда он узнал о том, что «ор эйн соф» не произошел. Но в горле стоял несглатываемый ком, и все, что удалось из себя выдавить, — два этих слова.