Пополнение

Если бы не эта грёбаная эпидемия брюшного тифа, никто бы и не зверствовал. Плевать на эти гроши таможенных сборов, но хрен ли толку от карантина, если его то и дело обходят? Поэтому теперь подход строже, и морские патрули сгоняют купцов в порт, где тем приходится выстаивать на карантине, и им это энтузиазма, конечно, не добавляет. Можно, конечно, понять и торгашей, но нам важнее не допустить эпидемию у нас, а им — расторговаться поскорее, и некоторые готовы ради этого даже крупно рискнуть, хоть риск и велик. Двое таких ухарей, на кораблях которых обнаружились больные, уже повисли высоко и коротко с конфискацией судов и груза, ещё один — без конфискации, но обратно помощник вздёрнутого увёз строгое предупреждение его наследнику, что это — в порядке исключения. Матрос его команды слёг уже в пути, так что умышленного взятия на борт больного не было, поэтому семью купца решили не разорять, но если ещё раз подобным макаром проштрафятся — снисхождения уже не будет. А уж высечены и оштрафованы за саму попытку разгрузиться вне порта десятка полтора незадачливых контрабандистов…

— Торговца опять повесили? — спросил Миликон-мелкий.

— Нет, этот — живой и даже сохранил судно, но получил свою порцию витисов и остался без прибыли за этот рейс, — ответил я, — У него повешен только матрос за сокрытие своей болезни от нанимателя, а у нас — староста деревни за грубое нарушение карантина, повлёкшее за собой вспышку болезни со смертельными исходами. Хотя и односельчане его тоже хороши — всех ведь предупреждали как о путях распространения болезни, так и о важности мытья рук. Но ведь они же у нас умнее всех, соль земли, трудовой народ, а не эти филосовствующие от безделья городские умники — их деды рук не мыли, их отцы рук не мыли, и им это абсолютно незачем. Высекли, конечно, и это дурачьё — после того, как ткнули их носом в трупы, которых могло бы не быть, послушай они городских умников.

— Раньше карали жёстче, — заметил царёныш.

— Да, пока море было спокойнее, и плавали без особой боязни всякие, — пояснил я, — Но теперь, ребята и девчата, уже сезон штормов, и любой выход в море на такой утлой посудине — смертельный риск. И не ради пополнения и без того тугой мошны люди на это идут, а чтобы прокормить семьи, которым не на что больше жить, поэтому и отношение к таким людям у нас немного особое.

— Скорее всего, не обезьяны? — спросила одна из девок.

— Да, с высокой вероятностью — не всем ведь дано образование и воспитание в хороших манерах, а среди обезьян и нормальные люди часто вынуждены маскироваться под таких же, чтобы те считали своими и не заклевали. Поэтому среди простонародья не так легко выявлять подходящих для нас людей по их обычному поведению среди макак, зато вот в таких ситуациях они выделяются даже не намеренно. Тоже хулиганы, конечно, тоже нарушители карантина, но таких хулиганов мы берём на заметку, а когда кончится сезон штормов, наши люди присмотрятся и к их семьям. Кое-кому, глядишь, и зелёные жетоны предложим, и службу получше…

— Во флотилии почтенного Акобала? — сообразил Волний.

— Да, скорее всего. Люди, не боящиеся выйти в сезон штормов на скорлупках, тем более не растеряются на нормальном корабле, когда Море Мрака особо не штормит.

По сигналу гонга центурион-инструктор снова построил юнкеров и погнал их в учебную палатку на занятие по матчасти стрелкового оружия.