Пополнение

Бузотёры, конечно, не собирались сдаваться так легко, да им этого, собственно, никто теперь и не предлагал. Такие предложения делаются только один раз, и кто не внял им вовремя, потом пеняет на себя. Так что и терять многим из них было уже нечего. Пасть в бою или повиснуть высоко и коротко по приговору суда – один хрен смерть, а в бою она всё-же почётнее. Ну, раз так – какие проблемы? Ядра баллист, круглые пули полиболов, стрелы лучников и "жёлуди" балеарцев множили на ноль всякого, кто высовывался из-за укрытия. Герои – ресурс ценный, трудновозобновимый, и если расходовать его быстрее, чем "бабы ещё нарожают", то результат легко предсказуем – герои кончатся раньше, чем средства для их уничтожения. На макроуровне межгосударственных войн и такой подход иногда прокатывает, если у противника человеческое поголовье поменьше, и герои у него кончаются ещё быстрее, но тут у нас микроуровень локальной портовой бузы, и сколько там тех героев у того отребья? Как и следовало ожидать, кончились они быстро, остальная сволочь снова отхлынула назад, уже не мешая городской страже растаскивать баррикаду, а балеарцы, снова добавив навесом, рассеяли толпу окончательно. Хотя, куда она денется? Порт оцеплён, и разбежаться из него некуда, лучники в оцеплении, если не сдаёшься им сразу же, стреляют без предупреждения наповал, а внутри порта тоже хрен затеряешься, потому как он невелик, и прочешут его при зачистке весь – тоже, кстати, не имея приказа брать смутьянов непременно живыми. Кто не знает за собой очень уж серьёзной вины и может ещё иметь какую-то надежду на помилование, тот сдастся сам, а это мечущееся в панике стадо обгадившихся бабуинов гуманизма не заслуживает – чем больше их бойцы перебьют при зачистке, тем меньше неприятной работы останется судьям и палачам.

– Отчаянные ребята! – заметил Володя, глядя в трубу на гавань, – Ай, молодцы! Ты только глянь, до чего они там с перепугу додумались! Выплывают, млять, расписные Стеньки Разина челны!

Вероятность бунта портовой черни предусматривалась заранее, и идея "забыть" в гавани парочку ушатанных волнами в хлам и предназначенных на слом бастулонских гаул принадлежала Хренио. Одну из них эти обезьяны таки сообразили спихнуть на воду, набившись в неё как сельди в бочку, и теперь невпопад выгребали между волноломами в море. Млять, только бы их не задержали покинувшие с началом бунта гавань и стоящие на якорях на внешнем рейде купцы! Но нет, не дёргаются – видимо, их успели предупредить. Беглецы тоже судьбу не искушают и разменять посудину не пытаются, а чешут подальше на всех вёслах. Жаль, только на одной посудине. Хотя – нет, вот и вторая следом за ней, и тоже переполнена. Вот и славно – гребите, главное, не ленитесь. Млять, ну куда вас несёт, идиоты! Так и есть – не вписались и впечатались левым бортом в волнолом. Нет, повезло, хвала богам – пробоину не схлопотали и чешут дальше. Ну и чешите себе, Нетон ждёт.

Понятно, что пересекать Атлантику в планы этих горе-мореманов не входит, но кого гребут их планы, неправильные по определению? Патрульная бирема – не гадесская, конечно, а наша – обозначилась с запада, прозрачно намекая, что в этом направлении им ничего хорошего не светит. К востоку им и самим не хочется, там – римская Бетика, а это для подобных им означало рабство и в лучшие-то времена, теперь же и в рабы могут не взять, хоть и в дефиците рабы – там самим жрать нечего. Да и эпидемия там свирепствует, так что перспектива, мягко говоря, не вдохновляющая. Но Атлантика – это серьёзно, а тут ещё и осень, начало сезона штормов, и идти на корм рыбам не хочется тем более. Можно представить себе, в каком настроении они решились всё-же свернуть к востоку. Ага, хрен вы угадали! Такая же бирема нарисовалась и оттуда с тонким намёком, что и это тоже не их путь. Правильно, марш в открытое море! Требовали отправки туда, на Острова? Вот и отправляйтесь туда теперь сами, если вам судьба найти к ним дорогу, а главное – доплыть. А чтобы не передумали, обе биремы идут следом – не стремясь догнать, но и не давая им расслабиться. А ветерок крепчает медленно, но верно…

– Расстреляют их там или сожгут на хрен? – спросил спецназер.

– Вот ещё, боеприпасы на них тратить! – фыркнул я, – Выдворят их подальше в море, да там и оставят. Оба корыта – списанные развалюхи, на которых и в тихую погоду в море выходить стрёмно, а сами они – ни разу не мореманы. Нахрена марать об них руки, когда шторм и сам сделает всю работу в лучшем виде?