Пополнение

Собака тут в станочной точности металлообработки порылась. Я ведь упоминал уже, что за основу нашей тутошней артиллерии мы взяли простое и кондовое устройство казнозарядных пушек лохматого пятнадцатого века? Сменные зарядные каморы, которые пробанивались после выстрела и перезаряжались отдельно от ствола, были в заряженном виде по сути дела аналогом современного унитарного боеприпаса, обеспечивая высокую по сравнению с дульнозарядной классикой скорострельность. Проиграли же они к концу того пятнадцатого века дульнозарядкам из-за хреновой обтюрации сопряжения зарядной каморы с казёнником ствола, которого не было у цельнолитых дульнозарядок, и те при тех же калибре, длине ствола и пороховом заряде оказались и мощнее, и дальнобойнее. А как тут обеспечишь хорошую обтюрацию, если даже бронзовое литьё по выплавляемой модели не идеально? Тут и литейная усадка, и отклонение геометрии – эллипсность или яйцевидность вместо идеально круглого цилиндра, так что пороховым газам при выстреле есть куда травить и мимо ствола, саботируя полезную работу по выталкиванию снаряда. И если нет хорошего металлорежущего токарного станка, которого в пятнадцатом веке ещё не было, то подгонку сопрягаемых поверхностей артиллерийского ствола и его зарядной каморы можно выполнить только слесарным путём – ага, пилите, Шура, они золотые. Да только ведь сколько той бронзы на малые орудия остаётся, когда она на большие осадные бомбарды вроде нашей Царь-пушки уходит почти вся? Так что орудия малых калибров не столько из бронзы лились, сколько из железа ковались. А с таким исполнением ситуёвина ещё печальнее – и геометрия гуляет похлеще, и сама поверхность со всеми неровностями из-под кузнечного молота – без слёз на неё не взглянешь. И пока артиллерия у всех была такой, с хреновой обтюрацией мирились как с неизбежным злом. Так бы и продолжали с этим мириться, если бы не подоспел уже более-менее приличный чугуний из блауофенов.

Каменные ядра требовали больших калибров орудий, а чугуниевые при том же весе имеют примерно втрое меньший калибр. С уменьшением калибров тяжёлой осадной артиллерии уменьшился и расход на неё дефицитной бронзы, высвободив её наконец уже и для лёгких полевых пушек. А литьём из неё можно было уже и дульнозарядные орудия получать, подальнобойнее грубо исполненных казнозарядных, что и решило в конечном итоге их судьбу. Ведь чтобы с дульнозарядками в дальнобойности тягаться – обтюрация нужна без дураков, тут уже хрен схалтуришь, так что пилите, Шура, да потщательнее, они ведь в натуре золотые. Вот и пошла высвободившаяся бронза на те орудия, которые этого слесарного секса не требовали, то бишь на дульнозарядные, а уж кованые из железа таким манером до ума доводить дураков не оказалось. Может и нашлись бы такие трудоголики, да только кто же им закажет работу, неприемлемую ни по цене, ни по срокам исполнения? Воякам ведь как подавай? Числом поболее, ценою подешевле, и чтоб вчера ещё всё было, если чужую армию вместо своей кормить и снабжать не хотите, канальи.

Так бы и ушла казнозарядная артиллерия в прошлое с концами, но тут подоспел изобретённый в шестнадцатом веке нарезной ствол. И если в лёгком стрелковом оружии свинцовую пулю ещё можно было проколотить через нарезы с дула шомполом, пускай и с помощью молотка, то для артиллерийских калибров это было уже немыслимо. А длинные стволы изготавливать уже научились, что тоже увеличивало соблазн стрелять подальше и поточнее. Но каково протолкать с дула даже через гладкий длинный ствол пыж и ядро, да и заряд пороха, по тем временам пока ещё не картузный? Поэтому интерес к заряжанию с казённой части не пропадал, и попытки вернуться к нему не прекращались. Параллельно с массовой дульнозарядной классикой изготавливались в штучных количествах и длинные нарезные кулеврины небольших калибров с винтовым или клиновым затвором, а иногда и с комплектом сменных зарядных камор. Естественно, уже бронзовые – за исключением единичных малокалиберных экземпляров из железа там, где катастрофически не хватало пушечной бронзы. Но и бронзовые кулеврины не могли вытеснить дульнозарядок – ведь без хорошего токарного станка их обтюрация оставалась результатом дорогостоящего и долгосрочного слесарного геморроя. Всё того же, что и прежде – пилите, Шура, они ведь по-прежнему золотые. То же самое касалось и лёгкой стрелковки, казнозарядные образцы которой вообще-то известны, но тоже единичны. Так и продолжалось всё это безобразие с шестнадцатого по конец восемнадцатого века, пока не подоспели наконец-то позволившие их уже серийный выпуск нормальные металлорежущие станки. Только после их широкого внедрения в промышленность и стал возможен переход на казнозарядный огнестрел.