Поправка-22

— Потанцевать с вами я не откажусь, — сказала Лючана, прежде чем Йоссариан успел открыть рот, — но в постель вам затащить меня не удастся.

— А кому это нужно? — спросил Йоссариан.

— Вы не хотите уложить меня в постель? — с удивлением воскликнула Лючана.

— Да и танцевать с вами не хочу.

Она взяла его за руку и повела на танцевальную площадку. Танцевать она умела еще хуже, чем он, но отдавалась музыке с таким естественным удовольствием, какого он никогда ни у кого не видел, и они отплясывали лихой джиттербаг под завывание музыкального автомата, пока у Йоссариана не начали подкашиваться ноги, и тогда он утащил ее с танцевальной площадки, чтобы сесть за столик, где подвыпившая девица, которая по всем статьям была словно бы предназначена для него судьбой, сидела в распахнутой атласной блузке, обняв Аафрея, и вела нарочито постельный разговор с Хьюплом, Орром, Крохой Сэмпсоном и Обжорой Джо. Когда они уже подходили к этой теплой компании, Лючана вдруг резко толкнула Йоссариана, так, что их обоих пронесло мимо, и они сели за соседний столик одни. Высокая, пышногрудая и грубоватая, но удивительно миловидная и кокетливая, Лючана весело сказала:

— Пообедать с вами я не откажусь, но в постель вам затащить меня не удастся.

— А кому это нужно? — с удивлением спросил Йоссариан.

— Вы не хотите уложить меня в постель?

— Да и обедом вас кормить не хочу.

Она вывела его на улицу, и они спустились в подвальчик со множеством хорошеньких, явно давно знающих друг дружку девиц, которые весело щебетали, обращаясь к своим спутникам — слегка смущенным роскошной обстановкой офицерам из самых разных стран. В этом ресторане получали продукты с черного рынка, кормили посетителей шикарно и задорого, а завсегдатаями тут были скоробогатые, весело возбужденные молодцы, все, как на подбор, лысоватые, дородные и решительные. Здесь царила атмосфера развратного уюта и порочной непринужденности.

Йоссариана поразило, как откровенно Лючана перестала его замечать, управляясь — обеими руками — с едой. Она ела, словно рабочая лошадь, пока не опустела последняя тарелка, а потом, отложив нож и вилку, будто бы по завершении первостепенно важного дела, откинулась на спинку стула в дремотной радости блаженного, но краткого пресыщения. На губах у нее сонно заиграла ласковая полуулыбка, она удовлетворенно вздохнула и окинула Йоссариана любовным взглядом искристо-темных глаз.

— Ну что ж, Джо, — лучась благодарностью, промурлыкала она, — теперь тебе, пожалуй, удастся уложить меня в постель.

— Йоссариан, а не Джо, — сказал Йоссариан.

— Ну что ж, Йоссариан, — чуть виновато усмехнувшись, отозвалась Лючана, — теперь тебе, пожалуй, удастся уложить меня в постель.

— А кому это нужно? — спросил Йоссариан.

— Ты не хочешь уложить меня в постель? — ошарашенно воскликнула Лючана.

Йоссариан, хохоча, кивнул и мгновенно запустил руку ей под юбку. Она вздрогнула и отпрянула. Потом, смятенно закрасневшись, поправила юбку, искоса огляделась и добродетельно, с опасливой снисходительностью проговорила:

— Теперь ты можешь уложить меня в постель. Но здесь ведь нет постели, так что не сейчас.

— Я понимаю, — сказал Йоссариан. — Когда мы придем ко мне.

Лючана покачала головой, глядя на него с явным недоверием и плотно сжав колени.

— Нет, — сказала она, — сейчас я должна идти домой, к маме, потому что моя мама не позволяет мне танцевать в клубах с военными, а потом принимать от них угощение и будет очень сердиться, если я не явлюсь вечером домой. Но ты можешь дать мне свой адрес, и я приду к тебе завтра утром перед работой в моей французской конторе, и мы заберемся с тобой в постель. Capisci?[5]

— Ничего себе! — разочарованно буркнул Йоссариан.

— Почему ничего? Мне тоже будет хорошо.

Йоссариан громко расхохотался и добродушно сказал:

— Ну а мне будет хорошо, если я провожу тебя сейчас, куда б ты ни надумала отправиться, хоть к черту в зубы, а потом успею перехватить Аафрея, пока он не увел из клуба свою девицу: мне ведь надо, чтоб она подумала насчет какой-нибудь подружки или, может, тетушки под стать ей самой.

— Come?[6]

— Subito, subito,[7] — мягко поддразнил он Лючану. — Мама ждет.

— Si, si. Мама ждет.