Поправка Гагарина

– Спасибо, советник! Итак, руководствуясь статьями закона о Великом перемирии и уложения о Всеобщем размежевании, Верховная комиссия постановила: продлить срок действия периода определения принадлежности планеты Земля на сто лет. Для приведения возникшей ситуации в соответствие с документами Верховной комиссии внести в вышеуказанное уложение особую поправку, которая отныне и впредь будет называться «Поправкой Гагарина»! Следующее заседание по данному делу будет проведено ровно через сто лет, двенадцатого апреля две тысячи шестьдесят первого года по земному летоисчислению!

Председатель закончил оглашение официальной части и уже от себя добавил: «Тогда и примем окончательное решение!»

Глава 4. Увидимся через сто лет!

Советник Альд и посланник Оскар стояли на истёртых временем каменных ступенях у входа в здание Верховной комиссии. Внизу, под холмом, раскинулась древняя столица центральной галактики, расположенной в самом сердце Вселенной.

Альд вдруг поймал себя на мысли, что эта планета чем-то неуловимо напоминала ему Землю. Лёгкий тёплый ветерок ласково шелестел листьями огромных, вытянувшихся в небо тёмно-зелёных пирамидальных тополей. Стройными рядами высились они вдали, точно гигантские воины, охраняющие покой этого города. Красноватое солнце раскалённым блюдом медленно скатывалось за мутно-дымчатый горизонт. Стало по-вечернему тихо. В этом районе располагались лишь официальные учреждения, рабочий день закончился, поэтому, кроме Альда и Оскара, вокруг не было ни единой души.

– Что ж, вопрос пока остался открытым! – Оскар говорил, нарочито медленно чеканя слова, видимо, стараясь придать им весомость. – Но не сомневаюсь: мы одержим победу! Для меня это стало делом чести!

– Не факт! – насмешливо ответил Альд. – И оставьте, посланник, высокие слова! Это звучит по меньшей мере нелепо! Представитель «тёмных» рассуждает о чести! Вспомните лучше, что Вы устроили сегодня со спускаемым аппаратом!

– Ну, положим, это ещё надо доказать! – в голосе Оскара послышались нотки удовлетворения. – А что касается чести… Просто мы вкладываем в это понятие разный смысл, только и всего! По большому счёту, и свет, и тьма – тоже игра слов!

– Софистика! – с негодованием взмахнул рукой Альд, будто отметая словесную шелуху представителя «тёмных». – Если бы это было игрой, то вы, «тёмные», не прилагали бы стольких усилий по привлечению цивилизаций на свою сторону!

– А почему бы и нет? В конечном счёте всё в этом мире делается ради игры! – Оскар, казалось, против обыкновения, заговорил совершенно искренне. – Разве и вы, «светлые», не являетесь прямыми её участниками? Не рискуете ради своих целей судьбами людей? Не толкаете их на борьбу, а иногда и на верную гибель, вместо того чтобы дать им возможность спокойно наслаждаться жизнью? Так чем вы лучше нас? Вы, советник, думаете, что одержали победу, уговорив Главного конструктора провести запуск днём раньше; добились своей цели, получив «поправку Гагарина» и отсрочку на сто лет?! Неужели Вы наивно полагаете, что это останется без последствий? Напрасно! За любую победу надо платить! Лично Вам, безусловно, ничего не грозит: Вы – вне нашей досягаемости! Но те, кто стал инструментом реализации Ваших амбиций: и конструктор, и космонавт, именем которого назвали эту поправку, отныне – мои личные враги! И знаете, давно замечено: жизнь тех, кто стал моим недругом, по какой-то неведомой причине вдруг резко падает в цене!

– Cпасибо за откровенность! – Альд с трудом сдерживал гнев. – Только вот те, кто нам помогает, не являются слепыми орудиями в наших руках! Мы, в отличие от вас, «тёмных», всегда говорим людям правду! Это те, кто осознанно идёт на риск, а иногда и на смерть! Вам этого не понять, вы всё привыкли мерить личной выгодой! Это – ваш главный принцип! А в идею «абсолютного зла» вы и сами не верите, и пропагандируете её лишь потому, что вам так удобнее достигать своих меркантильных целей! Именно по этой причине вам никогда нас не победить! Нет в вас настоящей веры! Единственно, в чём вы преуспели, так это в обмане, подкупе, шантаже и убийстве! Но, в свою очередь, могу Вас заверить, сударь, – от волнения советник даже перешёл на «высокий стиль», – что после Ваших угроз в адрес упомянутых смелых и честных людей Вы лично станете объектом моего неотступного внимания. А жизнь тех, за кем я начинаю пристально наблюдать, внезапно перестаёт быть спокойной – есть такая верная примета! И вообще, посланник, по своему призванию я скорее солдат, нежели адвокат, и буду несказанно счастлив дожить до того славного момента, когда Великое перемирие закончится и мы с Вами сможем встретиться лицом к лицу на поле боя!

– Был бы этому крайне рад, сударь! – в тон ему ответил Оскар, осклабившись в недоброй клыкастой улыбке. – Правда, боюсь, что этот счастливый день пока ещё далеко! Но одно я знаю точно: ровно через сто лет мы вновь встретимся здесь, и Земля наконец перейдёт в нашу юрисдикцию!

– А я так уверен в обратном! – отрезал Альд. – Что ж, до встречи в следующем веке!