Поправка курса

Помимо Государя, присутствовали лучшие люди общества. Генералы и адмиралы. Без жён. Всего числом двенадцать. Ну, и мы — Надя, Мэри Дрим, Суворин и я.

— Ну, что ты привез нам? — спросил Государь у Суворина, как у старшего нашей маленькой группы.

— Новые фильмы, Ваше Императорское Величество.

— Хорошо. Посмотрим. Надеюсь, они будут столь же хороши, как и прежние.

Освещение погасили, и начался показ.

Механик крутит ручку аппарата в произвольном темпе, он волен то ускорить, то замедлить действие на экране. Этот механик был артистом, и комические эффекты при его показе только выигрывали. Хорош был и тапер — на лету выбирал подходящие мелодии из багажа.

Государь изволил смеяться. Громко и много. И вместе с ним смеялись все. Как не смеяться, если смешно? Юнкер Шмидт оказался двойником бразильского императора Педро, и первые три минуты пользовался незаслуженным почетом, а остальные шесть — убегал от охраны вместе с верным слугою Пафнутием. Прятался в сундук, а Пафнутий — в рыцарские доспехи, оглушая короткими, но мощными ударами тех, кто к сундуку подходил. Бегали по крышам, по переходам, по подземельям… Смешно! Нет, я не при чём. Всё придумали Дофин, Пафнутий, Герцог и комик Захарченко. С добавлениями по ходу съемки.

Показали три части. Почти полчаса. Больше не было, не успели. И это-то сняли впритык, сделали дюжину копий, одну из которых преподнесли Государю.

— Чудесно! Просто чудесно! — сказал Николай Александрович, вытирая слезы счастья. Хорошо, не счастья, а веселья. Смеха. — Вы прекрасны, — обратился он к Мэри Дрим. — Какая тонкая, волшебная игра! Восторг! И ты, девочка! Ты талант, большой талант! Огромный!

Сказав еще с полдюжины фраз, он остановился перевести дух. Все ждали.

— Хорошо, господа, хорошо. Но нам пора вернуться в общество, чтобы не скучали жены! — Государь тактично дал понять, что пора удалиться.

Все и стали удаляться, восторгаясь и фильмой, и Мэри Дрим, и девочкой Надей. Негромко, но отчётливо. Чтобы Государь слышал, что они полностью разделяют его, Государя, мнение.

Двинулись и мы. Чинно, как и подобает в присутствии императора.

Дошли до выхода.

— Господин барон, задержитесь, пожалуйста!

Ну, вот теперь и начнется Дело.

Все ускорили шаг, торопясь освободить кабинет. Механик с тапером тоже вышли. Мы остались вдвоем, я и Государь. И еще кто-то за портьерой, верно, телохранитель. На всякий случай.

Я подошел к креслу, в которое уселся император.

— Магель… — Николай Александрович посмотрел на меня, а потом, будто спохватившись, предложил садиться.

Я сел. Не в кресло, но на хороший и удобный чиппендейловский стул.

— Магель, Магель, — Николай Второй прикрыл глаза, будто припоминая. — Петр Александрович, тридцать девятый барон Магель. Одна тысяча восемьсот пятьдесят четвертого года рождения, служил, ценим начальством, отмечен наградами, и вдруг в разгар карьеры уходит в отставку в восемьдесят седьмом году. Почему? Почему вы бросили службу?

— Я не мог продолжать службу по состоянию здоровья. Подал прошение, которое удовлетворили. Вышел в отставку с половинным жалованием и правом ношения мундира.

— Странно то, что поначалу в вашем формуляре написано «В связи со смертью», и только потом — «удовлетворить прошение об отставке». Получается, что вы сначала умерли, а потом подали прошение.

Я промолчал. Не люблю врать без нужды.

— Ладно, порой в канцелярии чудят. Потом барон Магель отправился в Европу, выучился на врача, побывал на бурской войне, а в феврале этого года возвращается в Россию, покупает особняк в Ялте, где и живет интересной и увлекательной жизнью.

Что вы на это скажете, барон?

— Что ж тут скажешь, Ваше Императорское Величество? Всё так и есть, живу интересной и увлекательной жизнью.

— Строите санатории, электростанции, синемафабрику завели. Это требует немало расходов, но средства у вас есть.

— Не стану отрицать очевидного. Есть средства.

— Любопытно, откуда? Магели — род древний, но небогатый.

— Не то, чтобы совсем небогатый, Ваше Императорское Величество…

— Обращайтесь ко мне просто — Государь.

— Не то, чтобы совсем небогатый, Государь, но да, сои средства благоприобретенные. Юг Африки — это пещера Аладдина, наполненная сокровищами и чудесами, не даром же Британская Империя воевала эти земли. Золото, алмазы, платина и многое другое.

— Но в вашем случае речь не о платине, не так ли? Вы привезли из Африки некое снадобье, возвращающее молодость и здоровье, и отдаете его задорого, весьма задорого.

— Нет, Государь. Я его не отдаю ни задорого, ни задешево. Я его применяю, а это совсем другое дело. Да и не снадобье тут главное.

— А что?

— Стихотворение пишут чернилами, пером по бумаге. Но это не значит, что любой, получивший перо, бумагу и чернила, станет великим поэтом. Лечению требуется научный метод. Правильное применение препарата Аф способно исцелить многое. Неправильное — способно навредить и убить. Главное же в том, что препарат Аф подходит не всем. Далеко не всем. Во всяком случае, пока. И его мало, очень мало. Со временем, когда ученые сумеют химическим путем создать его аналог… Но до этого пока далеко.