Поправка на ветер

Марусю это признание настолько потрясло, что она с ходу не нашлась, что ответить. Зато сразу нашли объяснение все странности в поведении Воронова по отношению к ней – его скрытность, подозрительность, недоверие, ерничанье, загадочные вопросы… С ума сойти, она ведь из-за этих странностей даже в причастности к убийствам его какое-то время подозревала! Чуть в маньяки не записала!

– То есть ты решил, что я… как раз такой случай? Карьеристка и доносчица? Спасибо. Я завтра же напишу рапорт о переводе в другой госпиталь. Хотя нет, завтра не могу. Мне сначала нужно довести до конца одно дело. Но как только доведу, сразу напишу.

– Маруся! – Воронов подошел к ее столу, рывком выдернул из-под него стул, сел, взял ее руку в свои и заговорил, глядя ей прямо в глаза: – Пожалуйста, не надо ничего писать. Да, каюсь, вначале я именно так и подумал. Но потом узнал тебя поближе и… понял, что ты – чистый, искренний человек, не способный ни на какую подлость.

– А ты уверен, что не ошибаешься? – сердито спросила она. – Может, на самом деле грязный, лживый и очень даже способный на подлость, просто ловко прикидываюсь?

– Уверен. – Он улыбнулся и крепче сжал ее руку. – Я многое повидал и слишком хорошо разбираюсь в людях, чтобы ошибиться. Кроме того, я понял еще кое-что. Ты мне нравишься, Маруся. Очень. Я, собственно, потому и решился на этот разговор. Чтобы расставить, как говорится, все точки над «і»… Знаю, сейчас ты на меня сердишься, поэтому ничего не отвечай. Пообещай только не писать никакой рапорт. Обещаешь?

– Еще чего, – сказала Маруся, отбирая у него свою руку. – На самом деле я не только карьеристка, но еще и шантажистка. Не знал? Вот стану шантажировать тебя этим рапортом, тогда узнаешь…

Вернувшись после дежурства домой, Маруся наскоро перекусила, устроилась под оранжевым торшером и взялась за вязание. Работа спорилась, она закончила левый рукав и принялась за правый. Сиреневый пуловер на глазах приобретал вполне осязаемые очертания. Увлекшись, Маруся потеряла счет времени и отложила спицы только тогда, когда поняла, что они вываливаются у нее из рук.

18

Следователь Петраускас сообщил Марусе, что он и его сотрудники уже заканчивают проверять версию насчет причастности заведующего сапожной мастерской к убийствам девушек. В день убийства Дануты он ездил в соседний городок – договариваться с поставщиками о коже для танцевальных туфель. Там и заночевал. А в тот вечер, когда убили Эльзу, Зиновий Карлович гулял на свадьбе двоюродной племянницы. Кроме того, в свое второе посещение Данутиной квартиры злодей наследил на осыпавшейся штукатурке возле разобранного камина. Отпечаток остался крайне нечеткий, но размер обуви по нему определить можно было. Выходило, что убийца носил максимум сорок первый, тогда как у Зиновия Карловича был сорок шестой…

– Алиби тоже проверили, – сказал Янис, – все чисто.

– А день третьего убийства?

– Выясняем. Но, похоже, доказательств его вины мы не найдем.

«Мой выстрел оказался мимо цели», – подумала Маруся.

– В мастерской работают еще двое или трое сапожников, – задумчиво произнесла она. – Но они сидят в другой комнате, еще и за закрытой дверью, то есть не могут слышать, что происходит там, где принимаются и выдаются заказы. Ну что ж… Как бы мне ни было горько, но я вынуждена признать, что остался один вариант – помощник Зиновия Карловича Владик. Кстати, он ведь тоже появился в Чкаловске сравнительно недавно. Можно узнать, где он жил раньше? И какого размера обувь носит?

Несмотря на то что в мастерской Владику могли сшить любые ботинки, он почему-то предпочитал готовую обувь. Месяц назад Маруся случайно слышала, как он рассказывал другому подмастерью, что отдал спекулянту за пару итальянских ботинок почти всю свою зарплату. Ботинки и впрямь были шикарные – светло-коричневые, изящного и вместе с тем строгого фасона, с аккуратными строчками. Зиновий Карлович страсть Владика к импортной обувке, судя по некоторым его скептическим репликам, не одобрял, но прощал своему помощнику эту небольшую слабость…

Янис быстро получил ответы на оба вопроса. Помощник Зиновия Карловича носил обувь сорокового размера. В Чкаловск он переехал полгода назад из Каунаса.

По мнению Петраускаса, Владика нужно было задерживать по подозрению в трех убийствах. Однако его начальство ввиду отсутствия прямых улик такой уверенности не разделяло. Поэтому решили вначале допросить подозреваемого, после чего действовать по ситуации. Чтобы застраховаться от непредвиденного развития этой самой ситуации, беседовать с помощником хозяина сапожной мастерской, кроме следователя Петраускаса, должны были отправиться еще два сотрудника милиции.

– Я понимаю, что не положено, – сказала Янису Маруся, – но можно я пойду с вами? Обещаю не путаться под ногами…