Попробуй догони

В полном молчании они отвязали лошадей и затоптали тлеющие угли. Когда на темно-багровом небе появились первые звезды, они уже во весь опор мчались к ранчо.

Однако, как бы они ни гнали лошадей, в каком бы направлении ни скакали, будущее уже поджидало их.

И все три всадницы галопом мчались прямо навстречу будущему, каждая — своему.

1

Атланта, август 1996 года

— Хватит тебе дрыхнуть, соня несчастная. Вставай и радуй мир своей красотой.

Голос Бернси царапал слух Мэг, словно наждак. Она застонала и накрылась подушкой.

— Еще минут десять.

— Никаких десяти минут. — Алиса Бернс вырвала у нее подушку и швырнула на пол, — Если хочешь спокойно поплавать в бассейне, пока он не набит визжащими детьми, надо подняться сейчас же.

— Неужели уже половина седьмого? Не может быть! — Мэг с трудом поднялась и мутными от сна глазами взглянула на часы, стоящие на прикроватной тумбочке. — Боже, я спала всего пять часов — да и то первые четыре часа не в счет.

Она снова рухнула на постель, перекатилась на бок и натянула на голову одеяло, но старшая компаньонка безжалостно сорвала его и отбросила прочь.

— Мэг! У тебя будет жуткий вид, если ты не искупаешься. Ты сама просила меня разбудить тебя пораньше ради бассейна…

— Ладно, ладно, — сонно забормотала Мэг. — Мне вообще не требуется сон. Я автомат. Заведи пружину, и я буду улыбаться, есть цыплят, целовать детей, перерезать ленточки, раз…

— Ты знала, детка, во что ввязываешься, — одернула ее Алиса Бернс. Но ее глаза понимающе улыбались при виде того, как Мэг покорно встает с постели. — У меня большой опыт. Я прошла через все это, разъезжая в течение семи лет с разными «Мисс Америка», и все они ближе к августу начинали ныть. Давай-ка поторопись, машина приедет к девяти.

— Дай мне хоть две минуты на сборы.

— Хорошо — три.

Три минуты. Потом снова начнется гонка, устало подумала Мэг, закрыв дверь ванной комнаты и наклоняясь над белой раковиной. Впрочем, плавание поможет ей взбодриться, ведь предстоит долгий и напряженный день.

Мэг посмотрела на себя в запотевшее зеркало и зажмурилась от отвращения. Ужасный вид — это еще слабо сказано, подумала она, с такой рожей только людей пугать. Волосы светло-коричневого цвета уныло повисли сосульками. Тушь для ресниц — вчера она слишком устала и поленилась ее смыть — размазалась по щекам, и, конечно, после умывания под глазами все равно останутся синие круги.

Еще три недели продлится эта умопомрачительная пытка. Еще целых три недели ей придется переезжать из города в город; говорить, давать автографы, вести модные шоу-программы. И все это по четырнадцать часов в день. «А потом я смогу уступить эту жизнь на подмостках, в огнях рампы, какой-нибудь другой наивной дурочке, чтобы та провела следующий год своей жизни, колеся по стране, питаясь холодными цыплятами и улыбаясь, улыбаясь, улыбаясь, пока ей не покажется, что ее безукоризненно накрашенное лицо вот-вот треснет от этих улыбок».

— Бернси, скажи мне вот что, — крикнула Мэг появляясь в дверях ванной комнаты. — Где я, кто я такая и чем мне предстоит сегодня заниматься?

— Поверь мне, милая, тебя это вовсе не должно интересовать, — весело ответила Бернси, запихивая свою фланелевую ночную рубашку ярко-розового цвета в пластиковую сумку для белья и принимаясь упаковывать чемодан. За все эти месяцы Мэг ни разу не видела, чтобы Бернси спала в чем-либо еще, кроме этой розовой фланели. Компаньонка постоянно жаловалась на кондиционеры и даже летом таскала за собой повсюду серый шерстяной свитер с пуговицами из темного янтаря. Впрочем, под просторными, скромного вида вязаными костюмами и кардиганами она носила красные кружевные лифчики и кокетливые трусики. Мэг втихомолку посмеивалась: Алиса Бернс была типичной старой девой с разными закидонами, пристрастием к вестернам и способностью проглатывать такое количество пончиков с ореховым мороженым, что Мэг просто немела от изумления. Другой ее спутницей, сменявшей Бернси в нескончаемых разъездах по стране, была начисто лишенная юмора кочерга с пушком платинового цвета на голове, неизменным жемчугом на тонкой, как тростник, шее и пастельного цвета ногтями, напоминающими когти. Она удивительно походила на серого пуделька с собачьей выставки, и это впечатление усиливали ее семенящая походка и резкий, пронзительный голос.

— Солнце взошло, а я не стала моложе, — задумчиво произнесла Бернси, когда Мэг натянула на себя коралловый купальник и сунула ноги в шлепанцы на ремешках.

Теперь, после того как Мэг почистила зубы и ополоснула лицо холодной водой, она уже почти проснулась. Выглянув из окна, она увидела бледно-розовый отсвет зари, разлившейся на горизонте. Красиво. Спокойно. И в бассейне тоже будет спокойно, если ей удастся поплавать до прихода детей из секции подводного плавания, о которых ей напоминала Бернси.

Она схватила сумку и очки и выскочила за дверь.

— Ты всегда меня расстраиваешь, Бернси! — крикнула Мэг через плечо, однако в ее зеленовато-синих глазах сверкнули веселые искорки, когда Бернси попыталась ей что-то ответить.