Попробуй ее сжечь!

Пока ехали по городу, нашлось немало поводов для удивления. Всюду какие-то люди суетливо развешивали флажки и большие флаги, прикрепляли к домам провода иллюминации, красили бордюры, ограды и фундаменты каменных домов на главном проспекте. Вешали растяжки с воззваниями типа «Да здравствует Ламмас!».

– Как все суетятся! – прокричала Юля Даниле сквозь рев мотора. – Когда Ночь города?

– Послезавтра!

– Тогда понятно, почему так торопятся, – вслух сказала Юля, а про себя подумала: «Данила, ты хороший человек».

«С чего это вдруг?»

«А так».

Наконец прибыли к дому Анны Николаевны. Здесь было по-прежнему тихо и спокойно, суета подготовки к празднику еще не коснулась Оливковой улицы. Ключ по-прежнему находился в цветочном горшке. Юля отперла дверь, сняла шарф и сказала:

– Заходите, народ. Будем подкреплять наши измученные организмы.

«Матерых моторов» не пришлось уговаривать дважды. Ши Юйкань оккупировал холодильник и заявил, что приготовит на всю команду совершенно небывалый обед – ведь дело близилось к обеду. Юля и Марина отправились в ванную. Точнее, Марина отправилась, а Юлю что-то задержало у приоткрытой двери кабинета Анны Николаевны. Она тихо толкнула дверь и вошла.

Кабинет по-прежнему сиял чистотой и своей особой новобрачностью. На столе рядом с накрытым покрывалом магическим шаром лежало письмо в белом конверте. На конверте аккуратно было написано: «Юле». У Юли сердце застучало с перебоями – ей вдруг показалось, что в этом письме содержится самая важная информация…

Юля взяла конверт и открыла его. Внутри оказался сложенный вдвое лист, убористо исписанный всё тем же аккуратным почерком, и еще… фотография.

Фотография была старая, нет, вернее, старинная – на плотном картоне с выдавленными по краям виньетками. Снимок потускнел и пожелтел от времени, но всё равно было ясно, что изображенные на нем женщины молоды и прекрасны. Одна из женщин сидела на стуле, чопорно сложив руки и гордо вскинув голову. Другая стояла за ее спиной и смотрела на фотографа (а значит, и на зрителя) насмешливым взглядом больших прекрасных глаз. Что-то неуловимое проскальзывало в лицах этих женщин, что-то давнее, забытое, но знакомое… «1903 годъ» было оттиснуто на фотографии.

– Ой, – злоупотребила ойканьем Юля. – Я же ее знаю! Вот эта, которая стоит, – Безымянная Ведьма!

У Юли слегка закружилась голова – вспомнилось то, что с нею произошло и как она была спасена. Безымянная Ведьма, Безымянная Ведьма… Но кто же ее спутница? Почему ее лицо тоже кажется смутно знакомым?

Юля положила фотографию на стол и принялась читать письмо, словно надеясь в нем найти разгадку…

«Дорогая Юленька!

Я долго хотела всё объяснить сама. Но не смогла и решила довериться бумаге. Когда ты прочтешь это письмо, ты, возможно, лучше поймешь меня и… наверное, мы всё-таки останемся друзьями.

Прежде всего я должна сознаться: я родственница тебе, но не кровная. Ты спросишь: как такое может быть? Может, Юля, если люди, а особенно женщины, связаны узами ведьмовства.

Эта фотография привлекла твое внимание? О да, она удивительна – ведь это единственное изображение Безымянной Ведьмы. Кто такая Безымянная Ведьма? О, на этот вопрос сразу так не ответишь. Кто говорит – это Богиня всех ведьм. Кто говорит – обычная ведьма, просто наделенная особой властью и бессмертием. Я знаю о ней немного – лишь то, что свой путь она проходит вместе с Теодитором, который является ее вторым «я», темным «я» – врагом и губителем ведьм. Теодитор действительно ставит на некоторых ведьмах свои знаки. И действительно стремится помеченных уничтожить. Но если Безымянная Ведьма одолеет Теодитора – знак уже не будет иметь важности.

Но я всё равно испугалась за тебя, когда тот маг-проходимец сказал, что ты помечена знаком. Именно поэтому я хотела сохранить у себя Арфу! Только поэтому!

Нет, про Арфу позднее…

Сначала о том, что мы не совсем родственники. Знаешь, кто вторая женщина на фотографии? Ее имя – Бриджит Болэнд – тебе ничего не скажет, а между тем ребенок Бриджит, девочка с рыжими волосами, стала основательницей целого рода. Рода ведьм, хотя сама Бриджит не была ведьмой. Моего рода…

Я оказалась последней в роду Болэнд-Гюллинг. Так получилось, что замуж мне выйти не удалось и детей я не завела. А ты ведь понимаешь, девочка, что такое дети для ведьмы – это возможность передать свое Ремесло. Не бояться, что твои знания уйдут вместе с тобой в пустоту того мира, откуда нет возврата…